Шанс (сборник). Наталия Филимошкина
>
Лорд всегда славился крутым нравом. А сегодня он решил еще и гостей развлечь.
Выведя нас во внутренний двор замка, он громко объявил, что каждый из нас совершил преступление, посягнувшее на его честь, а потому мы подлежим самому строгому наказанию. И любой другой, кто надумает посягнуть на честь Лорда, ждет такая же суровая участь.
Из псарни вывели собак, а гостям предоставили лошадей.
Я сразу обо всем догадался.
Для Лорда, мы – пустое место. Наши матери и отцы, братья и сестры – тоже пустое место. Он признавал за людей и считался только с такими же богачами, как и он сам: хозяевами замков, пэрами Англии. Он регулярно насиловал простых девушек, потому как был уверен, они живут для этого; если у кого-то из крестьян появлялся небольшой излишек его тут же отбирали; если играли свадьбу всегда использовал право первой брачной ночи; если семья умирала от голода и просила о помощи, он презрительно улыбался и невозмутимо отвечал: «Бог поможет». Его все ненавидели, но никто и никогда не осмеливался пресечь его дикую волю. За нас, крестьян и ремесленников, некому было заступиться. Даже Король относился к нам, как к пустому месту. Наша жизнь и наше будущее находилось в загребущих руках Лорда. Не знаю как кому, а меня выворачивало от этого. Я хотел принадлежать самому себе.
Нас вывели за ворота замка. Засовы как всегда скрипели.
Сидя верхом на любимом гнедом жеребце, Лорд благодушно нас рассматривал. Лошадь нетерпеливо переступала копытами и фыркала.
Услышав, как Тим всхлипнул, я немного повернул голову в его сторону и прошипел:
– Перестань!
Его лицо было совсем белым.
– Какая замечательная охота нас ждет! – раздался вдруг звонкий мальчишеский голос.
Это говорил Уильям Уолворт[1], сын званого гостя. Он был немногим старше меня, лет семнадцати. Черный камзол прошитый золотой нитью, красиво сидел на нем. Холеное лицо, руки… От него исходила самоуверенность и безразличие.
Лютая злоба прожгла мое сердце. Молодой богатенький ублюдок!
Лорд раскатисто захохотал.
Да… для них мы не люди… Так, кусок живого мяса…
– Итак, паршивцы, даю слово, если кто выживет, пороть не стану.
И опять захохотал.
Я тяжело сглотнул. Вот ведь мразь!
Но больше всего в тот момент я боялся не смерти. Я боялся, что Тим или Джеки не выдержат, бросятся на колени и будут молить о пощаде. Краем глаза я видел, что у Джеки тряслись руки, а у Тима по ноге сбегала струйка.
Мы все из деревни Браксли[2] и нам по пятнадцать лет.
Но сегодня наш последний день. «В руки твои, Господи, предаю душу свою». Что за чушь! Я даже не хозяин своей жизни, а от свирепых псов Лорда никто не уходил.
В моих глазах вспыхивали искры ярости, а руки сжимались в кулаки. Я исподлобья наблюдал за Лордом и мог только повторять про себя: «ублюдок! ублюдок! ублюдок!». Как унизительно чувство беспомощности и загнанности, и как противно смотреть на всевластие и безнаказанность богатой мрази!
Но было наивно думать, что Лорд ничего не заметил.
Он неторопливо подъехал ко мне, свысока бросая надменный взгляд.
– Что, хочешь убить меня?
Я вскинул голову. А что я теряю? Бог давно оставил простых людей, он прислуживает только богатым. А может, выслуживается за их подношения? Последний день живу. Пусть знает, что есть человек, который не боится его.
– Да! – ответил я с вызовом.
Лорд хмыкнул. Но на его лице появился интерес.
– Понимаешь, ты всего лишь сын кровельщика, а это значит – неудачник с самого рождения.
Я вспыхнул и громко выкрикнул:
– Я не стыжусь отца!
Званые гости мой ответ видимо сочли за шутку и весело расхохотались. Хозяин широко улыбался, но интерес исчез с его капризного лица, уступив место надменности и высокомерию.
– А я сын Лорда, а потому все блага жизни принадлежат мне по праву рождения. А вот ты – никто.
И чтобы еще больше задеть меня ехидно добавил:
– Это твоя сестра с большими сиськами и крутым задом? Завтра я и мои гости попробуем ее.
Я зарычал.
Джеки схватил меня за плечи.
– Перестань, Уот! Ты все равно ничего не сделаешь.
Лорд резко дернул за поводья, комья грязи от копыт полетели мне в лицо, он крикнул через плечо:
– А Джеки не такой уж и дурак, как я думал.
Противно завыл охотничий рог, собаки залились лаем.
Охота началась.
Мне было так мерзко от всего происходящего. Я на мгновение закрыл глаза и принял решение. Никуда не буду бежать, пусть рвут на месте.
– Уот! – истошно завопил над самым ухом Тим, – если мы будем бежать, значит, есть шанс. Ведь мы же хорошо знаем эти болота.
Что-то
В будущем станет мэром Лондона. Один из убийц Уота Тайлера во время восстания 1381 года.
Графство Кент.