Дикое золото. Александр Бушков
трости. – А мы уж заждались, тревогами томимы…
– Не вижу поводов для тревог, – сухо сказал Лямпе. – Насколько я могу судить, поезд, в общем, прибыл по расписанию.
– Так-то оно так, однако ж…
– Сёма, – сказал Лямпе без выражения.
– Умолкаю-с, Леонид Карлович! Позвольте рапортовать: извозчик нанят, номер снят. В «Старой России», как наказывали. Тот самый номер, четырнадцатый.
– Это хорошо, – сказал Лямпе. – Насколько я помню план города, до гостиницы с четверть часа спокойным шагом?
– Именно-с.
– Вот и пройдемся пешком, какие наши годы… – сказал Лямпе. – Насчет чемодана распорядись.
– Сию минуту! Эй, борода! – Семен двумя пальчиками придержал за рукав носильщика. – Держи на водку. Справа от вокзала – извозчик, бляха номер две тысячи тридцать пять. Отдашь баринов чемодан, пусть везет в гостиницу «Старая Россия», в четырнадцатый номер, для господина Лямпе. Господа, пусть так скажет, изволили прогуляться пешком и скоро прибудут. Усек?
– А чего ж, – сказал монументальный носильщик, косясь на франта с легоньким презрением. – Сделаем.
И удалился.
– Видели, Леонид Карлович, как глазом стриганул? – хмыкнул Акимов. – Вольный и гордый сибиряк, словно Куперов краснокожий индеец… Оценил должным образом мою легковесность и тщетные потуги играть в барина.
– Образ неплох, – согласился Лямпе вполголоса. – Вот только, друг мой, с тросточкой вы несколько перебрали… – и пощелкал пальцем по серебряной рукоятке Сёминой трости, представлявшей голую женщину в соблазнительной позе.
– Это вы зря, Леонид Карлович, – серьезно сказал Акимов. – Сие – не самодеятельность, а дополнительная деталь к образу. Именно такие набалдашники здесь в большой моде у прототипов того образа, каковой мне выпало на себя напялить. Соблаговолите посмотреть направо, видите, у ограды?
Лямпе, почти не поворачивая головы, посмотрел в ту сторону. Акимов был прав: там, опершись спинами на вычурные темно-зеленые завитушки чугунной ограды, стояли четверо молодых людей, сущие Сёмины копии, почти неотличимые, – и двое вертели в руках точно такие же тросточки.
– Ну, извини, – сказал Лямпе. – Хвалю за внимание к мелким деталям образа… Пантелея видел?
– Конечно. Прошествовал мимо, как тень отца Гамлета… Сюда, Леонид Карлович, направо.
– Я знаю, – сказал Лямпе. – Это Благовещенская, помню. Слежки за собой не замечал?
– Ни малейших признаков, Леонид Карлович, – тихо, серьезно сказал Акимов. – Ни единого раза.
– Где остановился?
– Как и положено по образу. В номерах «Гранд-отель». В пяти минутах ходьбы от вас. Ближе не удалось, «Националь» – битком, а в «Старую Россию» мне при моем образе, я рассудил, соваться как-то не с руки. Приказчики там не квартируют, я имею в виду – мне подобные.
– «Старая Россия» – и в самом деле лучшая гостиница?
– Непременно, – сказал