Кодекс звезды. Александр Антонов
и что у генерала «имелось в виду», так и осталось невыясненным.
Слащёв выслушал сообщение молча, шумно выдохнул и положил трубку на аппарат медленно и осторожно, словно была она из хрусталя.
– Что ещё? – забеспокоился Ежов.
– Звонили из Зимнего. К Дворцовому мосту подошёл эсминец. Требуют свести мост.
– Едем! – Ежов кинулся к двери, Ольга за ним.
Воспарившая над Невой чайка раскрыла клюв от удивления. Вот те нате! То, что творилось по обе стороны Дворцового моста, вполне могло служить иллюстрацией к учебнику «Новейшей истории России», когда бы речь шла о годе 1917, но для года 1920…
Так что там увидела наша чайка?
Стрелка Васильевского острова радушно предоставила себя демонстрантам и почти вся скрылась под колышущимися знамёнами и транспарантами. По другую сторону Невы Дворцовая и Адмиралтейская набережные предпочли военных, которые многократно уступали демонстрантам по численности, но, понятное дело, значительно превосходили их организованностью и дисциплиной. Дворцовому мосту всё это, очевидно, сильно не нравилось. Иначе зачем бы он отгородился от супротивников поднятыми «ладонями» разводного пролёта? Он бы так и дальше стоял, ему было нетрудно, но такую позицию не одобрил недавно подошедший из Кронштадта эсминец «Справедливый», который настоятельно советовал мосту: «Ты ладошки-то опусти, опусти!»
Именно это и видела глупая птица чайка. Давайте оставим её в покое, спустимся с небес на землю и посмотрим на события глазами полковника Абрамовой.
Ёшкин каравай! Эти черти полосатые, что снуют по палубе и надстройкам эсминца, вполне могут порушить поддерживаемое разведёнными пролётами Дворцового моста равновесие, ибо невесть что думают, неизвестно кому подчиняются, а главное, ни хрена не хотят слушать! Всё это я узнаю от осипшего морского офицера в чине капитана 3 ранга, который от имени Главного морского штаба пытается с помощью рупора вести переговоры с мятежниками – а кто они ещё? – прямо с плавучей пристани, что возле Адмиралтейства.
– Какие последние флотские новости? – интересуюсь, значит.
– Из Гельсингфорса передали…
– Из Хельсинки, – поправляю я.
– Ну да. Никак не могу привыкнуть. Из Хельсинки передали, что на всех базах флота ситуация находится под контролем, за исключением крепости Кронштадт.
– А там что?
Моряк жмёт плечами.
– По тем сведениям, которыми мы располагаем, большая часть личного состава осталась верна присяге, но и у Дыбенко немало сторонников.
Объяснил, значит. Ни черта они толком не знают в своём штабе!
Подбегает матрос и передаёт офицеру бумагу. Тот читает и хватается за рупор, но я его придерживаю.
– Позвольте полюбопытствовать?
Офицер неохотно – плевать я хотела на его охоту! – тянет бумагу. Ого! Воззвание Центробалта, переданное из Хельсинки, в котором говорится о смещении Дыбенко с поста председателя Центробалта и содержится призыв ко всем морякам прекратить