Пульс холода. Игорь Беляков
с чемоданом выступил вперёд, готовясь к передаче. Завьялов наклонился к своему ранцу и достал громоздкого вида устройство. По животу растёкся холодок узнавания.
Нейтронная пушка!
Оружие для уничтожения живой материи при биологическом заражении!
Оружие, запрещённое для использования в других целях!
Что этот урод собрался делать?!
Штурман отработанным движением положил пушку на интерком, аккуратно прицелился, и, чуть поведя плечами, потянул палец к спусковому крючку. Сердце застучало и в голове зашумело, когда Завьялов снял переключатель с холостого положения.
Сволочь, что ты творишь?! Это не игра!
Резко прыгнув, я выбил пушку из его рук. Кувыркаясь, смертоносная игрушка невероятно медленно – словно в череде стоп-кадров – полетела вниз.
– Какого чёрта?! – Завьялов обернулся, и зрачки его изумлённо распахнулись. – Радко? О, нет!
Штурман покосился на людей, которых только что собирался убить. Они нервно крутили головами, пока один не указал на нас.
– Там! – громом раздался крик.
– Идиот! – Завьялов разбежался, и, не мешкая, прыгнул со стены.
Подскочив за ним к краю, я увидел как штурман, сгруппировавшись, приземлился на ноги и несколько раз перекатился. Затем он поднялся и длинными скачками устремился к «Энтару».
У меня засосало под ложечкой. Прыгать? Отсюда?! Завьялов точно спятил!
Я повернул к лестнице. Нога неожиданно остановилась на полушаге, и, словно заклинив, нелепо зависла в воздухе. Я попытался шевельнуть пальцем. Не удалось. Повернуть голову? Тоже нет. Меня будто подстрелили из парализатора. Да что же это такое?
– Прыгай! – прозвучало в голове.
В голове. Не в ушах. Что за ерунда? Я изо всех сил попытался вернуть контроль над телом. Голос раздался снова.
– Не хочешь? Тогда посторонись!
Мои ноги – совершенно самостоятельно – оттолкнулись от края стены, и я полетел вниз. Кувыркаясь после падения, я чудом не сломал шею. Встав, ноги пустились бегом. Очень быстро. И ещё быстрее. Левая рука неестественно болталась, но боли я не чувствовал. Я вообще ничего не чувствовал! Ни одну клеточку тела!!!
Ошеломление потихоньку отступило, и я понял, отчего с такой прытью удирал штурман. Передо мной словно опустили стеклянную перегородку. Я ощутил себя как в аквариуме – всё видя и осознавая, я не мог ничего сделать. Ноги несли меня всё стремительнее, лёгкие лихорадочно раздувались, готовые разорваться. Сам по себе я бы никогда не смог так мчаться.
Внезапно я уловил желание захватчика как можно скорее догнать беглеца – пока он не добрался до корабля. Похоже, барьер оказался не таким сплошным. Обрадовавшись, я стал «причувствоваться».
Вот, что-то знакомое.
Вражда к убегающему человеку. Не моя неприязнь конкретно к Завьялову – а ко всем таким, как он.
Разрушителям. Убийцам!
Я ощутил, как струйка ненависти стала быстро размывать преграду в голове. Наконец, стена треснула,