Три заповеди Люцифера. Александр Овчаренко
без какого-либо заискивания, стал просить у Карпа руки его старшей дочери. Зина в это время сидела в соседней комнате и от волнения грызла ногти. Надо сказать, что сватался Николай Гаврилович решительно и по-своему оригинально.
– Я понимаю, что всё, что я сейчас делаю, не укладывается в привычную схему. – объяснял Карпу будущий зять. – Я знаю, что надо бы соблюсти местные обычаи: сначала заслать сваху, а уже потом прийти к вам в хату вместе со сватами. Пусть вас это не коробит, уважаемый Карп Григорьевич, но ничего этого не будет. Сами понимаете, не тот случай! Шум и огласка на весь город ни мне, ни тем более Вам, сейчас ни к чему. Найдутся горячие головы и свяжут два факта воедино – положительный акт ревизии и сватовство ревизора к Вашей дочке. А что это значит?
– Что это значит? – машинально повторил вопрос счастливый отец.
– Это значит, дорогой мой Карп Григорьевич, что результаты ревизии могут подставить под сомнение, и тогда пришлют другого ревизора.
– Не надо нам другого! – всполошилась Галя. – Это никак не можно! Вторую дочку я не отдам – малая она ещё! – не к месту брякнула жинка.[8]
Карп бросил испепеляющий взгляд на жену, и Галя, сконфузившись, замолчала.
– Да и свадьбы здесь тоже не будет. – постановил Николай Гаврилович, словно уже получив согласие родителей невесты. – Свадьбу сыграем в Москве, в ресторане. Не беспокойтесь, все расходы с переездом и свадебными торжествами я беру на себя.
– А что зятёк, мабудь[9] у тебя грошей богато? Или ты нашим хлебом брезгуешь? – не к месту поинтересовался захмелевший Карп, но тут же получил под столом болезненный толчок от Гали.
– Не говорите глупостей, Карп Григорьевич! – отрезал будущий зять. – А что касается денег, то у меня имеются кое-какие сбережения – и на свадьбу хватит, и на свадебное путешествие. Жить мы будем отдельно, в Москве у меня двухкомнатная квартира, правда, далеко от центра, зато квартира с новой удобной планировкой. Так что собирайте дочь, уезжаем послезавтра.
– Зина! Поди, до мэнэ.[10] – позвал Карп дочь. – Дай я вас хоть благословлю напоследок, как у людей положено! – и Дорошенко, коммунист с двадцатилетним стажем, полез в красный угол за иконой.
Перед самым отъездом Николай Гаврилович вручил бухгалтеру столовой Филиппенко, старому и достаточно опытному работнику, пачку финансовых документов.
– Внимательно посмотрите на досуге. – порекомендовал напоследок молодой ревизор. Филиппенко не стал откладывать это дело в долгий ящик и тут же приступил к изучению накладных и финансовых отчётов. Практически на каждом документе ревизор подчеркнул цифры, которые вызывали сомнение даже при беглой проверке документа.
– А ведь твой зять – голова! – восхищённо заявил Филиппенко Карпу на следующее утро после отъезда молодых. – Он ведь нам, какие подсказки оставил! Все наши «нестыковочки» подметил и карандашиком подчеркнул. Теперь если всё с умом исправить, нам с тобой, Карп Григорьевич, никакая
Жинка (украин.) – жена.
Мабуть (украин.) – может быть.
Поди до мэнэ. (украин.) – иди ко мне.