Фальшивые лабиринты. Сергей Трищенко
пленить, – я плёл, нимало не задумываясь над смыслом произносимых слов, заботясь лишь о складности, непротиворечивости повествования и плавности речи. – Но я отбился от всех, и если бы колдунья не наслала дремучие чары, от которых я моментально уснул, они ни за что не схватили бы меня…
Принцесса смотрела широко раскрытыми глазами, чуть меньше приоткрыв рот.
– Я дрался, как лев! – вскричал я и положил руку на эфес меча, сверкнув невыковыренными бриллиантами. – Убитые демоны валялись сотнями, болото стало сушей от их тел… а потом снова болотом, но уже кровавым, от вытекшей крови. Но злые чары паучьими тенетами охватили меня, и я не мог пошевелиться. Она схватила меня и заточила в темницу, – я понурил голову и едва не всхлипнул: так стало себя жалко. – Я просидел там три месяца, на хлебе и воде… – я прикусил было язык: такое тело, которым я владел сейчас, несомненно, можно получить только после строгой трехмесячной диеты из хлеба и воды. Правда, если хлеба дают вдоволь, то можно и поправиться… да и латы скрывают детали организма.
Но принцесса не замечала логических несоответствий в рассказе – для неё он звучал истинной музыкой, всё шло в такт исполняемой партитуры. Она смотрела на меня с таким восторгом, что я не обеспокоился необыкновенной лёгкостью, с какой вылетала из меня вся словесная чушь.
И продолжал, окрылённый вниманием принцессы:
– Колдунья хотела, чтобы я женился на ней… Но я отверг её безобразные притязания! И сегодня она разозлилась на меня и запустила в лицо волшебным фартуком. Он и перенёс меня сюда, – скромно добавил я. – Даже не знаю, как…
– Удивительная история, – произнесла принцесса. – А я гуляю тут… с мамками и няньками, – она указала на толпящихся в отдалении пёстро разодетых женщин. – Надоели они мне. Ни одного рыцаря рядом, такая скука.
– Ни одного? Досадное упущение, – заметил я.
– Да где их возьмешь? – посетовала принцесса.
– А если дракон прилетит? – в шутку предположил я. – Кто тогда защитит тебя, о принцесса?
– У нас о драконах давно никто не слышал, – отмахнулась она и вдруг побледнела, глядя мне за спину. – Ой!
Я обернулся.
Из-за дремучего леса, неспешно помахивая чёрными кожистыми крыльями, вылетал трёхглавый дракон. Изумрудно-зелёного цвета. Сочетание чёрного и зелёного показалось мне чрезвычайно вульгарным.
Мамки и няньки, завидев дракона, подняли дикий визг и кинулись врассыпную. Но дракон, разумеется, не обратил на них ни малейшего внимания. Его взор привлекла сверкающая новогодней ёлкой принцесса, и он устремился к ней.
«Одевалась бы нормально – проблем бы не было!» – подумал я, выхватывая меч.
По моему личному мнению, драконы, словно сороки, в первую очередь обращают внимание на блестящие вещи. Поэтому принцессы сами виноваты в том, что их воруют драконы. Ведь ни одной скромно одетой девушки ни один дракон не похитил. Во всяком случае сказок о таких случаях не встречалось.
Размышляя об этом, я выдвигался вперёд,