Совокупный грех. Сергей Зверев

      – Где? Какие? – искренне изумился Тимофей, однако его бегающие глаза говорили о том, что он прекрасно понимает, о чем идет речь.

      – Где кусок записи, я так думаю, самых интересных событий, происходивших в четверг двенадцатого февраля в доме Шумилиных? – проговорил я строгим тоном, сверля собеседника взглядом.

      – Я не понимаю, о чем вы говорите, – продолжал прикидываться дураком Легков.

      – Да все ты понимаешь! – переходя на «ты», отмахнулся я. – Запись ведется в постоянном режиме, потому провалов в ней во времени быть не должно. А здесь отсутствуют тридцать две минуты видеозаписи. Где они?

      Охранник ушел в полную несознанку.

      – А я откуда знаю! – возмутился он.

      – Знаешь, – ухмыльнулся я. – Пропасть они могли только в том случае, если ты отключил видеоаппаратуру, зашел в дом, взял ключ от сейфа, открыл сейф, забрал из него деньги и документы, а потом полчаса спустя пришел в гостевой домик и вновь включил видеорегистратор.

      Лицо Тимофея покраснело так, что стали видны прожилки, а потом неожиданно кровь отхлынула, и он побледнел.

      – Да ты что такое говоришь-то?! – волнуясь, оттого сильно «окая», произнес он, тоже переходя на «ты». – Не было такого!

      – Тогда объясни, куда делся кусок видеозаписи? – Я стал говорить жестко, бескомпромиссно, как человек, уверенный в своей правоте. – Короче, ситуация такая: Владимир Алексеевич не заявлял в полицию о краже, так как подозревал, что к ней причастен его брат, но раз их взял ты, то я могу прямо сейчас вызвать ментов, и пускай уже они дальше разговаривают с тобой.

      – Да не брал я ничего! – вновь возмутился охранник.

      – Тогда рассказывай, как было дело.

      Легков, набычившись, молчал. Я поднялся со стула.

      – Ладно, Тимофей, увидимся в суде, когда я буду выступать свидетелем по делу об ограблении дома Шумилиных, а ты в этот момент будешь сидеть на скамье подсудимых.

      Я развернулся и двинулся в сторону двери, но очень медленно, все же давая Легкову шанс что-то изменить, и он этот шанс не упустил.

      – Погоди, – проговорил он глухо.

      Я не спеша развернулся, охранник сидел, опустив голову, и молчал. У него был вид усталого и опустошенного человека.

      – Я не отключал аппаратуру, – проговорил он, медленно поднимая ко мне глаза. – В это время во всем поселке пропал свет. Не было его полчаса. Любой сосед может подтвердить. В это время запись и не велась.