Портрет с отрезанной головой. Аглаида Лой
походить на гигантские головки сыра «со слезой». Впрочем, зимушка-зима не собиралась сдавать своих позиций; по ночам столбик термометра стабильно опускался ниже тридцатиградусной отметки.
Наступившие холода всех нас немного «подморозили». Сержик успешно сдал сессию и на радостях куда-то запропастился. Таша страдала и вызванивала его. Юрик погрузился в написание диплома. Я сильно простудилась и сидела дома. Натали неожиданно впала в глухую депрессию, что ей вообще-то несвойственно, и ни с кем не желала общаться. Мне представлялось, что она тоскует по уехавшему в далекий восточносибирский городок Вове-пионеру – это было понятно и простительно. Откуда у породистого, статного, с чувством собственного достоинства парня взялось прозвище «пионер», так и осталось для меня загадкой. Бог ведает, как возникают эти самые прозвища, которые потом намертво прилипают к человеку и остаются с ним на всю жизнь.
Распрощавшись, наконец, с простудой, я решила навестить Натали и, несмотря на ее упорное сопротивление, напросилась в гости. Настроение у нее было воистину гробовое. Только из чистой вежливости она заставила себя сварить кофе. Мы сидели за журнальным столиком в ее комнате, пили кофе и молчали. Не выдержав, я стала донимать ее расспросами. В результате, она сдалась под моим напором и сообщила, что залетела. Срок беременности небольшой, но она просто не знает, что делать. Про отца ребенка я допытываться не стала – она явно не желала делиться своим секретом.
– Черт возьми, – сказала я, – как неудачно. Без презерватива, что ли, развлекались?
– А ты как думаешь? – сердито буркнула она.
– И что собираешься делать? Рожать будешь?
– Я вообще не знаю, что делать. На днях позвонила Сержику и попросила приехать. Рассказала ему о своей проблеме и попросила стать отцом ребенка.
– В каком смысле?
– Номинально, конечно. Родится, я запишу его отцом, а потом никаких претензий с моей стороны.
– И он согласился? – изумилась я.
– Да.
– Настоящий друг. Вот уж от кого не ожидала. Но ты действительно хочешь ребенка?
– Нет, конечно! Вообще не представляю, как в наше время можно заводить детей: работа, дом, пеленки, муж… Я все-таки женщина, а не рабочая лошадь. Но куда деваться?
– Пойди и сделай аборт.
– Ой, оставь меня в покое! Лезешь со своими расспросами, а мне и так тошно.
Распространяться на эту тему она больше не пожелала. Мы немного поговорили на какие-то вполне нейтральные темы, и я ушла. Пару недель мы с Натали не виделись, только изредка перезванивались. Ни под каким видом она не желала вдаваться в подробности своей личной жизни. Я догадывалась, что возможным отцом будущего ребенка мог быть Вова-пионер, однако даже не пыталась заикнуться об этом. И вдруг она сама неожиданно позвонила мне в прекрасном настроении и позвала в гости. Немного удивившись столь разительной перемене ее психологического настроя, я, конечно,