Точка невозврата. Василий Прозоров
во время отпусков. Там, в Турции или Египте, он часто лично общался с офицерами российской разведки, которые принимали и обрабатывали его информацию.
Они рассказывали, что работу Шевченко высоко ценят и часто о ее результатах докладывают наверх. В то же время все прекрасно понимали, какая нагрузка ежедневно ложится на их агента – ведь он постоянно вращается в среде, где лишнее доброе слово в адрес России или Путина, неосторожная критика власти Украины или руководства СБУ могут стоить ему свободы, а возможно, и жизни. Кроме того, на его психику жутко давила сама агрессивно-токсичная атмосфера нового украинского общества. А уж чего стоили ему командировки на Донбасс, особенно две ротации в Мариуполь, знал только сам Андрей… Именно после них у него несколько месяцев была бессонница и появились проблемы с алкоголем.
Связные отмечали, как меняется Шевченко в худшую сторону – седые волосы, расшатанная нервная система. И вот на последней встрече, на пляже, лежа в шезлонгах под жарким солнцем Антальи, один из кураторов завел разговор об этом:
– Андрей, мы все понимаем. Видим, как тебе тяжело. Поверь, мы совсем не заинтересованы в том, чтобы ты прокололся от усталости и тебя раскрыли, хотя и в этом случае мы будем тебя вытаскивать – ты принес колоссальную пользу, как нам, так и республикам Донбасса. Поэтому я и спрашиваю – сам как чувствуешь, сколько ты еще можешь продержаться? Не скрою, каждый день твоей работы для нас на вес золота, но и требовать невозможного мы не будем.
Андрей помолчал, глядя на бирюзу Средиземного моря, отхлебнул коктейль из запотевшего бокала.
– А если я уйду, мы потеряем возможность получать нужную информацию?
Куратор усмехнулся:
– Не переживай, будет болезненно, но не смертельно. В СБУ хватает наших источников. Просто не все с опытом оперативной работы и не так умеют добывать сведения, да и мотивация у всех разная. Многие дают инфу по чайной ложке в день, а хотят взамен и денег, и работу потом у нас, и чуть ли не личную встречу с верховным! Это ты у нас бессребреник… Мы даже напрягались вначале – чего это ничего взамен не просишь? – Куратор наклонился ближе и, улыбаясь, шепнул: – Веришь, были даже первоначальные подозрения, что ты украинская подстава!
Андрей повернулся к куратору:
– Ого! И когда же полностью поверили?
– Да почти сразу, в мае четырнадцатого, как только твои донесения начали с ходу подтверждаться. А уж когда ты сумел Чечена[20] спасти – вообще все вопросы отпали. Знаешь, мы потом на твоей информации даже других осведомителей проверяли, как эталон ее использовали. – Куратор с удовольствием сделал глоток из своего бокала и вернулся к своему вопросу: – Ну, так что?
Шевченко помолчал, потом нехотя выдавил из себя:
– Буду тянуть, сколько смогу. Поглядим, еще год-полтора максимум. Больше не выдержу. Сорвусь на хрен, поубиваю кого-нибудь.
– А вот этого не надо. Ты разведчик, а не ликвидатор
Чечен (Андрей Борисов) – один из лидеров ополчения в Мариуполе. Подробнее о спасении его главным героем читайте во второй книге – «Жаркое лето Мариуполя».