НАН. Осколки из 1991. М.Филиппов
явно затягивалась, времени на проверку и раздумье еже не осталось.
«Да нет, на мой взгляд, работа в отделе агитации и пропаганды интересная, многогранная», – избегая называть собеседника по имени- отчеству, ответил Леня и осененный догадкой энергично пролистал последние страницы справочника. В разделе Каражалский горком Компартии Казахстана имелась информация о его первый секретаре: Макаренко Василий Михайлович и номер телефона. Леня заметно оживился. «Знаете, Василий Михайлович! – сделал он ударение на имени и отчестве (Пусть зав. отделом знает, что ветеран горкома знает своих областных руководителей, пусть даже только что назначенных на вышестоящую должность). – Моя работа у всех на виду, с интересными людьми. Как я уже говорил, многогранная. Какая там оскомина! Сегодня сладкое, завтра кислое… Сегодня одно, завтра другое, а то и несколько дел одновременно! Только успевай поворачиваться! Вы сами, Василий Михайлович, только что с земли. Вам хорошо известно, как на местах приходится работать. Как говорится не числом, а умением… Конечно, все мы рядовые бойцы партии. Партийная дисциплина для каждого коммуниста – прежде всего. Но я считаю, каждый должен заниматься тем делом, которое ему по душе, которое он умеет и делает лучше других и…».
«Знаю, знаю! Хорошо знаю, каково на передовой! – недовольно прервал его собеседник.– Знаю и то, что есть работники грамотные, я бы сказал талантливые, способные принести партии большую пользу, но которым или роста не дают, или сами они живут по принципу «тебя не трогают, и не высовывайся». Вы у нас, Леонид Апполонович, работник партийного аппарата и грамотный, и талантливый. Вот только никак не пойму, почему до сих пор в инструкторах. Или необъективно в городском комитете партии оценивают вас, или вы сами не желаете продвигаться по карьерной лестнице».
Прикрыв рукой микрофон, Леня громко прошептал откровенно скучающей Раисе Камзиновне: «Куда-то «сватать» на работу будет! Только в район я не поеду…»
Фролов сделал вид, что почувствовал себя лишним при серьезном разговоре, выскользнул из 12-ого кабинета и пулей помчался на второй этаж в 21-й, где важно развалившийся на кресле Досан, перевоплотившись в заведующего организационного отделом Джезказганского обкома Компартии Казахстана, неспешно и важно вел беседу по телефону с инструктором отдела агитации и пропаганды горкома Баклицким. Пока Макаров-Булатов пространно разъяснял Баклицкому основные положения о руководящей и направляющей роли партии в жизни советского общества, Фролов, сделав ему насколько коротких корректирующих записей на листе бумаги, убежал в кабинет инструкторов отдела пропаганды.
Там прижав трубку к уху, Баклицкий внимал монолог заворготделом обкома. Раиса Камзиновна напряженно смотрела на коллегу, стараясь по выражению его лица понять, о чем идет речь. Фролов, проявляя полное безразличие к происходящему, с беззаботным видом присел на краешек стула. Наконец Макаров перешел, по мнению Баклицкого к истинной теме разговора: «Я полагаю, Леонид Апполонович,