Кацап. Михаил Александрович Каюрин
с делёжкой несуществующего золота.
– Считай, что я подписал твой контракт.
После непродолжительного обсуждения друзья рванули в Якутск. Так они очутились на прииске старательской артели «Алданзолото».
…Рыбы в морду набилось немного, килограмма с два молодняка окуня и сороги. Крупная рыба не позарилась на приманку – осторожничала. Друзья вытряхнули из ловушки скудный улов, опустили морду обратно в воду. Тут же на берегу выпотрошили внутренности, промыли рыбьи тушки, бросили в котелок весь улов.
– Это будет рыбный чай, а не уха, причём, на обед и ужин одновременно. Для такой жиденькой ухи даже ложки не полагается, – с нескрываемым ехидством высказался Григорий, вешая котелок с рыбой на вогнанную под углом в землю часть обрубленного ствола черёмухи. – Конечно, питаться мальками лучше, чем ягодами и грибами. Вот если бы в котелок добавить пару картофелин, головку лука, сыпануть туда щепотку соли, а для вкуса опустить ещё лавровый листик – это была уха!
– Бабий дристик бы на язык тебе сейчас намазать – распробовал бы, что вкуснее, – съязвил Александр. – Ты недоволен едой? Мяса хочется?
– Не отказался бы.
– Тогда возьми нож, сходи в тайгу и завали косолапого. В чём проблема, дружище? Отдохнём здесь недельки две, пожуём медвежатины, наберёмся силёнок, и двинемся дальше.
– Я что, не могу высказать своё мнение? – слегка обидевшись, ответил Надеждин.
– Можешь. В столовке, например, когда тебе подадут пустой суп без соли и предложат выпить его через край.
– Ты чего заводишься, а? Сердишься на пустом месте, как дитё малое. Совсем не понимаешь шуток, что ли?
– Твои шутки дурацкие, от них тошнит. Сам ни крошки из жратвы не добыл за всю дорогу, зато покритиковать меня оказался горазд. Кисейная барышня, понимаешь! Рыба у него мелкая, видите ли, да ещё и без соли! Скажи спасибо, что в котле не лягушки варятся.
– Кацап, ты чего? Всерьёз обиделся?
– Да пошёл ты…
Кацапов, не дожидаясь, когда сварится рыбешка, встал, поднял с земли топор и направился к зарослям прибрежного ивняка. Вскоре из кустов послышался характерный звук от рубки дерева. Григорий заострённым прутиком проверил готовность рыбы, потыкав её в нескольких местах для убедительности, затем снял котелок с огня. Ложек у них не было, нужно было дождаться, когда вода в котелке остынет, чтобы можно было брать рыбу руками.
Минут через пятнадцать вернулся к костру Кацапов. Он притащил большую охапку ивовых прутьев толщиной в два пальца, бросил на землю.
– Поел? – продолжая сердиться, спросил он.
– Нет ещё, тебя жду.
– Как поешь, сходи, нарежь травы и камыша. Шалаш смастерим, поспим по-человечески.
Они молчаливо выловили прутиком по рыбёшке, принялись тщательно её обгладывать. Покончив с рыбой, выпили по очереди через край весь бульон.
– Спасибо за уху, Сано, – ласковым подхалимским голосом поблагодарил Григорий друга, сложив ладони вместе и поклонившись по-буддистски. – Без твоей изобретательности