Русская Амазонка. Вячеслав Олегович Шоболов
настроению поднес к губам и поцеловал. Настя нежно взяла его под локоть и проводила назад к столу.
– Присаживайтесь.
– Друзья мои, дети мои… – на глазах у него выступили слезы. – Простите меня, старого дурака.
– За что, сер Роберт? – Изумилась Настя.
– Вчера я усомнился в вашей искренности и в том, что говорилось. Простите! Я отвык верить людям…
– Успокойтесь и давайте завтракать.
– Какое уж тут спокойствие, когда все вокруг с ног на голову переворачивается. Вы или святые, или блаженные, хотя… это одно и то же.
Я налил ему вина, мы принялись за еду.
– Мы обычные. Заметь, мы потчуем тебя золотыми крошками, а пирог еще будет на десерт.
– Неужели еще что-то есть?
– Есть, есть и много.
– Вы даже не представляете сколько стоит все это. Мое состояние меркнет в блеске этих алмазов.
– Знаю и еще раз повторяю, здесь это просто груда металла и камней, красивая, но груда. А там это – смерть. Готовы ли Вы взять на себя ответственность вывезти подобное отсюда? – Эти слова были, как холодный душ. Эйфория со Стрента сошла моментально, и он стал прежним рассудительным предпринимателем.
– А ты гораздо серьезней, чем я думал. Браво, мальчик, браво. Это мне нравится. Мало того, что это антиквариат, но и в материале это стоит бешеных денег. Надо все обдумать. Это огромная бомба, и ее под подолом не спрячешь.
– Хочешь спрятать – поставь на видное место.
– Ладно. Доедайте и показывайте свои сокровища.
Стрент заставил нас сначала описать все предметы находящиеся внизу, в обиходе, а затем мы перебазировались в хижину. Его скрупулезность утомляла, но это была первая оценка более менее знающего человека. С каждым часом он мне все больше нравился своей покладистостью, рассудительностью, а в очках в тонкой золотой оправе Стрент чем-то смахивал на профессора. Вот, вспомнил кого он мне напоминает – Ростроповича, только с чуть более жесткими чертами лица.
Обед Настя приносила нам наверх, а ужинать, уставшие, но довольные, мы спустились на берег. Получилось сто тридцать два предмета, не считая монет золотом и серебром. Самый маленький, скромный, перстенек Роберт оценил около пятисот долларов США. Чего мудрить? Наша с Настей доля составляла около пятнадцати миллионов долларов, и это с учетом прикидки дилетанта, как выразился Стрент.
Сидя за бокалом вина, я поинтересовался:
– Что можно сделать с подобным капиталом, если вложить его в производство?
– Скажем так: жить и работать безбедно, не думая о старости.
– Я надеюсь, ты поможешь распорядиться этими средствами?
– Серж, ты не думал над тем, что бизнесу нужно учиться?
– Это бесспорно и я не пожалею сил и средств на образование.
– Правильно, мой мальчик. Ты догадался о каком предложении я говорил утром?
– Видишь ли, жизнь приучила меня не волноваться раньше времени. Продумать все заранее это одно, а трепать нервы – лишнее.
– Опять