Оружейник. Пилигримы проклятых земель. Олег Шовкуненко
с девушкой абсолютно голые мчались через угрюмый черный лес. Мы спотыкались о торчащие из земли корни, вымазывались в липкую вонючую грязь, ранились об острые ветки и сучья, а по пятам неотступно, словно стая голодных гончих псов, неслась орава ужасных созданий. Я знал, что они ужасные потому как чувствовал их злобу и ненависть, природную, глубинную ненависть эльфов.
На одном из крутых косогоров я сорвался и кубарем полетел вниз прямо в лапы наших преследователей. Это головокружительное падение и послужило тем толчком, от которого я проснулся… проснулся уж и не помню в который раз за эту ночь. Сердце гулко ухало, грудь вздымалась от судорожного и частого дыхания, а на лбу выступили капельки пота. Чтобы успокоиться, позабыть привидевшийся кошмар, я попытался подумать о чем-то хорошем. Хотя бы о той, первой, самой приятной части моего сна. Лиза, ее молодое упругое тело. Я глажу его, ласкаю, целую… Но нет, чудесное видение категорически не желало возвращаться. Вместо этого память воскресила картину заброшенной грязной канцелярии, в которой мы занимались сексом этой ночью.
Это был именно секс, а не любовь. На любовь у меня не было сил, а у Лизы умения. Мы даже не раздевались. Я просто наклонил девушку, заставил опереться об один из столов, опустил джинсы и без каких-либо ласк вошел в нее сзади. Лиза мне не помогала. Похоже она оказалась полностью растерянной или даже подавленной. То ли девушка никогда раньше не занималась сексом со спины, то ли мой поступок что-то ей напомнил, что-то не очень приятное. Я вроде как и понимал это, но остановиться, сменить позу уже не мог. В те минуты мной управляли одни взбесившиеся гормоны, ни какого разума, никакой нежности и такта. Звериные инстинкты вырвались наружу, и я не мог остановиться пока не завершил дело. После этого мы пошли спать, каждый на свою койку.
Тогда я мало что соображал, ну а вот сейчас… сейчас пришло острое чувство стыда. Цирк-зоопарк, да как же так вышло! От своего героя девчонка явно ожидала чего-то большего, чем примитивный, грубый трах. И что теперь делать? Как утром глянуть ей в глаза?
Ответ на этот вопрос я так и не отыскал, вернее мне не дали его отыскать. Все мысли перебил негромкий звук шагов. Кто-то ходил, топтался, хрустел башмаками по покрытому старым линолеумом полу кубрика. Звук не очень громкий, но все же достаточный, чтобы привлечь внимание.
Откинув тощее солдатское одеяло, я сел на койке, огляделся. В кубрике можно было видеть лишь благодаря открытой входной двери, в которую пробивался тусклый свет от стоящей неподалеку керосиновой лампы. Генератор мы на ночь заглушили, оставив часовому лишь лампу. Ах, вот это кто тут топает как слон! – догадка осенила все еще не до конца растормошившийся мозг и позволила слегка успокоиться. Оставалось лишь непонятным, какого дьявола наш доблестный страж делает в кубрике, когда ему полагается быть снаружи и зорко охранять сон своих товарищей. Мою рожу искривила болезненная гримаса. Вот же цирк-зоопарк, сейчас придется вставлять пистон нерадивому охраннику. Любимое занятие, особенно