Хроники запятнанных могил. Илья Фогелль
ли, что кто-то из твоих смертных друзей в этом замешан. Более того, ты, скорей всего, и вправду был мёртв, когда тебя хоронили. Первое пробуждение у таких, как ты, проходит дольше, чем все последующие. Именно поэтому в списке испуганных тобой нет врачей, работников морга и всех остальных, которые были уверенны, что ты самый настоящий труп.
– А кто, по-твоему, я такой? – с неподдельным интересом спросил Захаров. – Может, я не совсем чего-то понимаю?
– Поверь, ты очень многого не понимаешь. – Падальщик параллельно с этой фразой выдавил из себя грустный хриплый смешок. – Я бы мог тебе рассказать, но только что это изменит? До рассвета ты уже не доживёшь.
– Может, уважишь моё любопытство, раз уж всё равно решил убить, – с досадой заметил Захаров. – Меня, кстати, Семён звать.
– Щеколда, – представился падальщик и, картинно сняв воображаемую шляпу, поклонился.
– Странное имя, хотя о чем это я вообще? – Положение нашего героя и впрямь было несколько страннее, чем какое-то, невесть откуда взявшееся, прозвище старого могильного-падальщика.
– Послушай, мне не то чтобы доставляет удовольствие делать это с твоим видом, но, в конце концов, я же не убиваю живых. По крайней мере специально, в отличие от гулей, например, и других различных существ.
– Но ведь я-то живой! – воскликнул Захаров, и даже слегка приподнялся на локтях. Подняться выше ему не позволяла цепь, зажатая внизу трубы арматурой.
– Ты случайность, которая не сказать что часто происходит, – развёл руками Щеколда. – Поэтому тебе придётся умереть.
– Но ведь ты меня можешь отпустить, я даже готов помочь тебе, чем бы ты там ни занимался. Жить, знаешь ли, тоже хочется. Особенно после того, как ты пару десятков раз подряд умер, лёжа в маленьком ящике, от удушья.
– Выпало, конечно, на твою долю не самое приятное, но повторюсь, я не могу тебя отпустить. Это слишком рискованно как для меня, так и для моей семьи. Вдруг ты охотников приведёшь или сам вернёшься? Отпусти я тебя сейчас, нам бы пришлось немедленно покинуть это место, а я не хочу, детишкам здесь нравится, да и Листва довольна.
– Кто, прости?
– Листва, это моя супруга. Мы, конечно, не в церкви обвенчанные, но браки у нас – такое же обычное дело, что и у вас.
– Я понимаю. Скорей всего, будь я на твоём месте, поступил бы точно так же. – Захаров действительно с пониманием относился к сказанному Щеколдой, но умирать тем не менее ему очень как не хотелось. – Может, есть хоть какой-нибудь вариант, чтобы сохранить мне жизнь? – Отчаянье слышалось в каждом звуке, произнесённом им, однако жалости этот человек почему-то не вызывал.
– Чёрт. Ну вот почему я вечно попадаю в такие ситуации? Знаешь, отчего меня называют Щеколдой? – Захаров отрицательно покачал головой. – Потому что я хоть и твёрдый, но слишком добрый. Проще говоря, открыть меня не так чтобы сложно. Ох, как же вы мне все… Полежи пока что здесь.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте