Терра инкогнита. Книга 3. Валерий Николаевич Ковалев
драка. Андрей здорово отделал блатных и изувечил «сидельца». За что получил трехлетний срок, а в зоне увеличил его, избив за придирки одного из вертухаев*. Жена не стала ждать мужа, оформила развод и сошлась с другим парнем.
На свободу Бадер вышел другим человеком. Жестоким и озлобленным.
Для начала, решив отомстить бывшей жене, пришел к ней домой и жестоко избил мужа.
Затем через своих родителей, у которых жил, пригласил ее якобы для примирения. Там, отправив стариков к соседям, понудил девушку заняться с ним сексом, обещая впредь не вмешиваться в ее жизнь. А при этом записал действо на портативный, спрятанный под тахтой магнитофон. Далее последовал шантаж – вернись ко мне или прокручу запись мужу.
В итоге супружеская пара обратилась с заявлением в прокуратуру. Я тогда как раз дежурил, опросил их, а затем, по указанию прокурора, возбудил дело и принял к своему производству.
При задержании Андрей оказал сопротивления высланному за ним милицейскому наряду, своротив одному сержанту скулу, а второго пытаясь пырнуть ножом, за что получил дополнительную статью в обвинение.
В ходе следствия у меня с ним установился психологический контакт, вину Бадер признал полностью, так что дело я завершил в установленный законом двухмесячный срок.
При этом имел место занимательный случай.
Дело я иногда брал с собой, работая с ним, когда семья отправлялась спать. Одним таким вечером, придя домой и чмокну в щечку Леночку, притащившую мне тапки, я прошел в зал. Там извлек из портфеля и положил на стол пухлый том, затем вымыл в ванной руки и отправился ужинать на кухню. Таня, накрыв стол, присела рядом.
Пока ел, мы обменялись новостями, а затем я снова направился в зал. На ковре сидела трехлетняя дочура и, что-то бормоча, вырывала из дела листы (несколько смятых уже лежали рядом). Остальные от любознательного человечка удалось спасти.
– Не иначе тоже юристом будет, – сказал я в тот вечер Тане, и как оказалось впоследствии, не ошибся.
На процессе Андрей снова забузил, и на глазах судей, а также многочисленных обывателей, набившихся в зал, порезал себе вены спрятанной во рту бритвой.
Служители Фемиды демонстрацию не оценили и впаяли ему по совокупности преступлений шесть лет лишения свободы, с отбытием наказания в ИТК* строгого режима. (Кстати, это была не последняя наша встреча).
Осенью меня аттестуют и приказом Генерального прокурора СССР присваивают классный чин – юрист 3 класса. Он соответствует званию лейтенанта, в которое я был произведен Президиумом Верховного Совета СССР еще в 1978 году.
Здесь тоже маленькое отступление. Как я узнал позже, в период комиссования, затянувшегося почти на месяц, Председатель КГБ СССР мне присвоил старшего лейтенанта. Но приказ осел где-то в кадрах Особого отдела флота (по принципу помер Максим, ну и хрен с ним) так что, его мне не объявляли.
– Да,– подумалось, – при такой скорости продвижения, годам к сорока точно стану капитаном.
За звезды в прокуратуре тогда не платили, и мой должностной