В потоке творчества: творческие проекты. Книга пятая. Ирина Михайловна Соловьёва
рассказов, отправила в периодические издания. Их печатали, но денег не платили. Тогда, лет двадцать назад, для меня это было важно. Затем был многолетний творческий простой… Образно говоря, я скисла: меня то и дело хлестали волны жизни – холодные и суровые. Но Богу было угодно, чтобы я вернулась к творчеству.
Однажды, измученная и растерянная, я побежала в храм. Именно побежала. И сразу же поняла: не уйду. Думаю, что те, кто пришёл в церковь в зрелом возрасте, хорошо знают, как это бывает. Всё, включая собственную личность, преображается. И появляется потребность что-то делать во славу Божию. Что именно, я не знала. Ответ сам собой нашёлся в интернете: то и дело попадались на его просторах искренние, не бесталанные, но не особо грамотные стихи. И всё получилось по принципу «увяз коготок»… Но птичка не пропала – просто она стала другой. И вот уже лет семь я приглаживаю «непричёсанные пёрышки», что порой топорщатся, нарушая гармонию поэтической мысли. И мне это нравится. Я очень быстро поняла, что редактор не должен использовать дипломатические трюки: расхваливать написанное по причине «не огорчить автора» и быть при этом сверхделикатным. Хотя бы потому, чтобы одобрение всегда была искренним, не говоря уже о том, что не стоит вводить начинающего поэта в заблуждение. И со мною рядом уже не один год те, кто рос вместе со мною как поэт, а я тем временем – как редактор.
Встреча с творчеством Терентия Травника, как это и бывает обычно на страницах интернета, произошла, коли судить по меркам житейским, случайно. Но если глянуть на Небо и почувствовать Бога, – то, конечно же, вспомнишь: в жизни не бывает ничего случайного.
Это было и трудно, и сложно – работать с произведениями автора состоявшегося, известного, багаж знаний которого по сравнению с моим куда весомей. Но мой, очень скромный, содержал одну весьма ценную вещичку: стилистическое чутьё, приправленное врождённой и профессионально отточенной в советской школе грамотностью.
Меня, редактора-самоучку, Терентий рискнул сразу бросить в «воду»: доверил книгу с глубоким философским содержанием. Это был период невероятно трудной, но при этом безмерно интересной работы. Натерпелся от меня автор: я просто бомбардировала его вопросами… Терентий – человек деликатный, и полагаю, он знал, что делал: со временем, благодаря предельно вдумчивому чтению его книг (иначе при редактировании нельзя), моё мировоззрение стало более обширным и откорректированным. И я обрела при этом (что было совсем не просто) драгоценный опыт редактирования философской прозы.
Но были ещё у него стихи, которые я просто читала. И вот однажды, и это можно охарактеризовать только словом «вдруг», возник порыв: написать о стихотворении. Точкой отсчёта стало стихотворение Терентия Травника «Белых колоколен корабли». С него всё и началось. Не постесняюсь сказать: писать о стихах прозой – чрезвычайно сложно. Хотя бы уже потому, что