С парусами по жизни. Часть 2.1. Онежско-Ладожские приключения. Алексей Ушаков
надвинулись, все померкло, небо стало серым и тоскливым – как вспышка фотоаппарата и кадр в памяти. В городе мы этого не замечаем, а здесь это меняет настроение и ощущение Мира.
Разошлись по каютам. Я приоткрыл люк и лег. Сразу вспомнилось, как два года назад мы стояли тут двумя лодками вместе с нашим приятелем на «микрике».
Из воспоминаний о яхтенных происшествиях
Мы стояли в Новосельском заливе, на Иваньковском водохранилище. Дело было под ночь, начиналась гроза, накрапывал дождь. Я лежал в носовой каюте и читал книгу. Вокруг громыхало. Чувствовалось, что гроза приближается – всё меньше времени проходило от вспышки молнии до звука грома. В какой-то момент одновременно сверкнуло и громыхнуло так, что я сразу оглох и перестал различать звуки, а вокруг стало светло, как бывает в зале, где включены софиты. Причём свет сначала включали, как бы поворачивая реостат, а потом он начал спадать, яхту тряхануло.
Я инстинктивно выбросился через верхний люк и распластался на палубе на баке. Было тихо и поливал дождь. Рядом со мной, распластавшись на палубе, лежал Масик с закрытыми глазами и тяжело дышал. Из лодки в кокпит вылез Боцман, держась руками за уши и качая головой, как после контузии. Всё было как в тумане – глазам не хватало резкости, но зрение постепенно восстанавливалось. Прошло несколько минут, и я поднялся. Прошлепал голыми ногами по мокрой палубе в кокпит. Боцман точно был контужен. Мы сидели друг напротив друга молча, потом начали улыбаться и рассмеялись. К нам присоединился Масик, он пытался пару раз тявкнуть, но у него не получилось, он фыркнул и устроился у меня на коленях. Смеялись долго – это был выход из шока, который мы испытали. На «микрике», что стоял рядом, из каюты шел дым.
Потом выяснилось, что и у нас, и на «микрухе» сгорело все электронное оборудование, которое было заведено на мачту или работало в этот момент. Свидетель на берегу, чей костер так и дымил, сказал, что в нас попала молния.
Да, все приборы, что имели выходы на мачту, сгорели, но молния не тронула GPS-навигатор. Все металлические детали на палубе и мачта с вантами и штагами у нас заземлены на шверт и чугунную плиту под днищем яхты.
На «микрике» загорелась проводка под подволоком, но ее быстро погасили, также сгорели приборы, и, кажется, что-то было с «подвесняком».
А Эдди после этого случая сделался каким-то другим, философом, что ли, начал ходить к парикмахеру, полюбил смотреться в зеркало и стал строже, хитрее, принципиальнее: что решит – сделает обязательно.
В дождь хорошо спится. В пять утра встали с большим трудом, сразу подняли якорь и ушли в сторону Дубны. На подходе связались со шлюзом, и диспетчер сказал, что мы можем заходить за сухогрузом.
Мы стоим прямо у кормы небольшого сухогруза и невольно слушаем разговор двух матросов на корме, что курят, сидя на лавочке прямо рядом с нами (слышно не все):
– … руководитель страны