Прожектеры: политика школьных реформ в России в первой половине XVIII века. Коллектив авторов
или возможностей заслужить монаршее благоволение. Чтобы достичь своих целей, эти акторы должны были проявлять предприимчивость: им необходимо было выйти за пределы существующих институциональных рамок (как формальных, так и неформальных) и своих официальных полномочий и обязанностей, указывая на существование вновь открывшихся проблем, предлагая и реализуя новые решения, привлекая и комбинируя ресурсы новыми способами. Их предпринимательские усилия разворачивались в административном поле – и в том смысле, что ожидаемая ими для себя выгода заключалась в том или ином изменении административных структур, и в том смысле, что они полагались на свое положение внутри административного аппарата для того, чтобы и предлагать изменения, и привлекать ресурсы для их реализации. Стремясь повысить или защитить свой административный статус, предприниматели эти использовали, в том числе, и зарождающиеся теории и методы «рационального» и «бюрократического» управления, развивая или рекомбинируя их по мере необходимости. Таким образом, эти акторы выступали в качестве административных предпринимателей, или прожектеров. Именно административное предпринимательство, или прожектерство, рассматривается в этой книге как ключевая движущая сила процесса формирования раннемодерных государственных институтов.
Если административное предпринимательство играет важную роль в наше гипербюрократизированное время, то на заре раннего Нового времени эта роль была абсолютно ключевой, причем в России, возможно, даже больше, чем в Западной Европе. Как и другие государства той эпохи, российское государство бурно росло, постоянно расширяя сферу своей деятельности. Если раньше его функции ограничивались в основном ведением войны, сбором налогов и отправлением правосудия, то в XVIII веке оно начинает вмешиваться во все новые и новые области экономики и общественной жизни. Образование и здравоохранение, наука и искусства, сельское хозяйство и религия, поддержание дорог и призрение сирот – все это теперь оказывалось вполне легитимным объектом государственного действия, регулирования, «улучшения». Но при этом еще и в начале 1700-х годов даже самые передовые государства Европы обладали лишь весьма рудиментарными бюрократиями, которые к тому же, пользуясь терминологией Макса Вебера, были «патримониальными» по своему устройству. Как показывает Гай Роулендс на примере администрирования французской армии в эпоху Людовика XIV и Ле Телье, обязанности и сфера компетенции должностных лиц не были четко определены: их полномочия во многом определялись их личными отношениями с вышестоящими лицами и с собственными подчиненными, а управление осуществлялось через сеть их личных клиентов46. При этом монарх, поручающий сановнику выполнить ту или иную задачу, редко мог предоставить ему необходимые для этого деньги, кадры и информацию. Это особенно хорошо видно на примере Петра I, который хронически недофинансировал поддержанные им же самим новые инициативы не только