Убийство Иисуса. Расследование самого громкого преступления в истории. Билл О’Рейли
радостно толпится вокруг носилок Цезаря, когда рабы выносят его на Campus Martius — Марсово Поле, открытую равнину на берегу Тибра, откуда обыкновенно отправляются в поход римские легионы. Когда-то, желая увеличить свою популярность в армии, Цезарь дал каждому солдату личного раба из числа только что плененных галлов. Легионеры не забыли этого дара и до сих пор отвечают Цезарю безусловной преданностью. Так что, в отличие от многих правителей, в своей безопасности Цезарь вполне уверен. Он даже отказался от личной гвардии в две тысячи солдат и не боится свободно ходить по улицам Рима, чтобы все видели: перед ними не тиран. «Лучше мне умереть, – говорит Цезарь, – чем внушать страх».
Возле Театра Помпея путь подходит к концу, здесь Цезарь замечает в толпе знакомое лицо. «Вот и настал день, о котором ты предостерегал меня!» – окликает Цезарь Спуринну, прорицателя, решившегося предсказать, что в мартовские иды правителя империи постигнет страшная участь. Это открылось Спуринне, когда он рассматривал сырую требуху жертвенных овец и цыплят. Личное божество Цезаря – Венера Genetrix (Прародительница), в ее честь он возвел большой храм; но нынче утром Цезарь не думает ни о богах, ни о суевериях. Он самоуверенно улыбается, но улыбка стирается с лица, едва он слышит ответ Спуринны.
– Верно, – громко, перекрикивая толпу, отвечает этрусский прорицатель.
Спуринна вполне уверен в своем предсказании и говорит смело, не боясь последствий.
– Этот день настал – но он еще не окончен!
Цезарь слышит эти слова, но не отвечает. Подобрав левой рукой край пурпурной тоги, он выходит из носилок, надеясь скоро услышать, как его провозгласят царем Рима.
Но коронации не будет. В Сенате Цезаря ждут убийцы. Не воины, не разгневанные сограждане – самозваные «освободители», несколько десятков ближайших друзей и доверенных союзников Цезаря, люди высокого происхождения и воспитания, которым он полностью доверяет, с которыми не раз разделял трапезы и военные победы. Этих сенаторов-заговорщиков пугает растущее могущество Цезаря и его стремление стать царем. В этом случае Цезарь не просто сохранит власть до конца жизни, но и сможет передать ее наследнику, которого сам выберет. Недавно, когда добрый друг Марк Антоний публично предложил ему корону, Цезарь ее отверг – но сенаторов это не успокаивает. Снедаемые сомнениями, не зная, сумеют ли выполнить продуманный заранее план убийства, все утро прождали они в Сенате, скрывая в складках тог pugiones – наточенные кинжалы.
Освободители в меньшинстве – всего около шестидесяти человек из девятисот. Они знают: стоит потерять присутствие духа – и, скорее всего, их казнят, бросят в темницу или отправят в изгнание. Цезарь известен своим великодушием, но и скор на месть, как тогда, когда отдал приказ распять банду пиратов, похитивших его. «Великодушие» в этом случае состояло в том, что каждому пирату перерезали горло бритвенно-острой сталью pugio, прежде чем пригвоздить к кресту, чтобы смерть его была быстрой.
Некоторые