Слепые и прозревшие. Книга вторая. Ольга Владимировна Грибанова
Не из гитары, а из колонок, я даже испугался.
А они все на меня уставились. Серый хотел мне накепать, но Ленка на него наорала, и я поиграл. Сначала путался, потом ничего, привык. Спел им из Высоцкого, из Шевчука. А из Паши Кашина не получилось – сложные мелодии. И петь трудно, никак эти колонки не перекричать.
В общем, решили, что я буду играть с ними на своей гитаре. Здорово! А Киря велел мне рэп сочинить. Не умею я рэп…
19 января.
Получил пару по математике. В школе хорохорился, а домой пришел, маме рассказал – и захлюпал. Сам себе противен. Рядом с мамой я весь раскисаю, прямо как младенец.
23 января.
Пару по географии получил – и совсем позорно. Просто вопроса не слышал, сочинялась песня. Вертелась в голове одна строчка: «Солнца свет и дыхание рая…» Я ее и так и этак пристраивал, вот вопрос и прослушал. А вопрос ерундовый был.
28 января.
Наташа мне пожаловалась, что один козел ее в коридоре ловит, к стенке прижимает и говорит: «Давай трахнемся!». Это в третьем-то классе! Ну и молодежь! Она мне покажет этого плейбоя, поговорю с ним по-плейбойски.
Наташа только просила Павлу не говорить, а то он этого козла по стенке размажет, а тете Люсе попадет.
13 февраля.
Никак не могу понять, любит папа нас с мамой или нет. Вроде заботится, все покупает для нас. Мне крутой комп на Новый год подарил, маме – колготки «Леванте – для любимой женщины». А все будто издалека на нас смотрит.
Может, я не его сын? Какого-нибудь другого отца? Как бы у него узнать? Засмеет ведь.
15 февраля.
Опять всю ночь не спал. Только лег – приснился тот страшный сон о моей смерти. Она открывает двери, я наваливаюсь всем телом, пытаюсь удержать. Но она сильнее, а я слабею с каждой секундой. Вот дверь открылась: вспышка тьмы – и меня нет. Навсегда нет. Не существует. И я проснулся.
Так было страшно, что руки-ноги тряслись.
А потом думал и думал. Ведь это все будет. И не уйти от этого никуда и никому. И какая разница, проживу я лет двадцать или лет сто. Никакой разницы. Все равно это придет. И какой смысл?
Непонятно и страшно.
Земля существует миллиарды лет, и все это время меня на ней не было.
Ну проживу я лет сто – и опять меня не будет миллиарды лет. Зачем тогда?
Вспышка тьмы – и нет меня. И все это скоро будет. Через сто лет! Пишу и до сих пор страшно. А ночью я лежал, метался, дрожал, потом заорал от страха.
Конечно, мама прибежала и сидела со мной до утра. Я забрался к ней на колени, лось такой, а она пела мне песенки. И я успокоился.
21 февраля.
Как хорошо, что папа подарил мне комп. Какой я все-таки дурак! Он, конечно, меня любит. Я играл сегодня в «Реп-тон», а он сидел рядом и смотрел не на экран, а мне в лицо. И мне от этого так хорошо стало, что я даже играть бросил и обнял его. И он – меня. Крепко-крепко!
Теперь ко мне ходит Павел и играет вместе со мной. Он хорошо в этом понимает, знает язык «Бейсик» и меня учит. Папа с ним вместе покупал дискеты с играми, потому что без Павла он не знал бы, что покупать.
Два лабиринта хороших купили, три имитатора, одну стрелялку и одну с махачами. Папа махачи не хотел