Танго Агарта. Часть 2. Клон. Валерий Николаевич Ковалев
слышать, Борис Абрамович, весь к вашим услугам, – вкрадчиво прозвучало после, и человек Мира довольно хрюкнул. Он любил услуги.
– Я знаю Шурик, ты поиздержался, готов выручить, приезжай – промурлыкал он в микрофон и отвел трубку от уха (та захлебнулась благодарностями).
– Жду сегодня в 20.00 – переждав минуту, – сказал Борис Абрамович, после чего отключился.
Шурик, а официально Александр Сергеевич Оборзеев, был вторым секретарем посольства России в Великобритании (эту скромную должность купил ему папа – заместитель губернатора одной из областей на Волге), очень любил оторваться после службы в лучших ресторанах и казино Ислингтона, а посему всегда нуждался в деньгах и был давно на кормлении у мастера интриг и тайных операций.
Регулярно поверяя ему тайны российской дипломатии, поставляя для интимных утех девиц легко поведения и выполняя другие, столь же ответственные поручения, Александр щедро получал за свои услуги и готов был продать даже посольство. Если б ему позволили.
Когда чахлое солнце окрасило бледными красками поросшие вереском холмы графства, к усадьбе опального олигарха подкатил скромный «лексус» (подаренный папой ручной сборки «бентли» накануне был проигран в рулетку), из него вышел хлыщеватый молодой человек в дорогом костюме, и, бросив дежурному секьюрити, – привет, лишенец! – гордо проследовал внутрь дома.
Там его встретил лакей во фраке, оба поднялись по лестнице на второй этаж, и тот провел гостя в кабинет хозяина.
– Ну, Шурик, что у нас нового по линии дипломатии? – обменявшись с тем рукопожатиями, кивнул человек Мира Оборзееву на кресло.
– Да как сказать? – закинул тот ногу на ногу и покачал лакированной туфлей – В стране началась борьба с коррупцией.
– Это ж надо! – притворно удивился олигарх. Все-таки началась? Удивительно.
– А то, – многозначительно изрек Оборзеев. – К нам поступила секретная шифровка. Установить счета в английских банках и элитную недвижимость всех наших слуг народа и чиновников. После чего довольно ухмыльнулся. – Их потом будут «мочить в сортире». Избирательно.
– Избирательно они могут, – обижено засопел Борис Абрамович, – суки. Что еще? Давай, Шурик, телись. Я весь внимание.
– Недавно к послу наведывался Гусинский, – повертел перед глазами полированными ногтями дипломат. – Интересовался, кому и сколько нужно дать, чтобы вернуться в Россию.
– Не наворовался гад, – оскалился бывший друг, – давай дальше.
– Шеф связался с Кремлем, оттуда ответили – все. – И чтоб прилюдно покаялся.
– Ясно, решили ободрать, а потом обуть – ухмыльнулся искушенный интриган. – Ну и что Гусинский?
– Пустил слезу и поехал думать, – пожал плечами Шурик.– Вы же знаете, он человек искусства и очень впечатлительный.
Затем Оборзеев просительно уставился на олигарха, и тот метнул ему через стол банковскую карту «Хоум кредит», – держи, здесь триста фунтов.
– Всего триста? – сделал несчастное лицо сановный отпрыск, – дайте хотя бы пятьсот, –