Жестокая красота. Бри Деспейн
я пойду к Сирхану, – мрачно заявила я. – Ведь он хранитель остальных лунных камней, не так ли?
Гэбриел кивнул.
– Только через мой труп, – предупредил меня папа. – Если склад – детская глупость, то Сирхан – чистое самоубийство. Я едва выжил после встречи с ним. Он ненавидит Дэниела за то, что тот является сыном Калеба.
На этот раз отец меня урезонил. Я знала, что Гэбриелу следовало возвратиться к Сирхану еще месяц назад и еще привести меня с собой. Однако он нарушил приказ, и это возмутило Сирхана. У меня возникли серьезные опасения, что если мы отправим Гэбриела за лунным камнем, то можем попрощаться с ним навсегда. Кроме того, я боялась Сирхана и неизвестности. А Дэниела выгнали из стаи Сирхана, причем не только за то, что он – сын Калеба. Дело в том, что Сирхан признал в нем истинного альфу. Я не представляла, что они готовы с ним сотворить теперь. Не исключено, что Сирхан воспринимает Дэниела как угрозу.
– Тогда отпустите меня на склад. Надо торопиться. Дэниел отдаляется от меня. Вчера ночью мы слышали его завывания. Я отправила Маркуса и Райана с заданием – уговорить Дэниела замолчать. Они сообщили, что бежали почти полчаса, прежде чем разыскали его в лесной чащобе.
Папа вздохнул.
– Предоставь все сделать мне.
– Пол, не глупи, – осадил его Гэбриел. – Если кому и идти, то мне.
– Тебя и девочек ждет школа. Я наведаюсь туда завтра, днем. Я хотя бы взгляну на этот склад.
– Нет. У тебя же нет сверхспособностей. Нельзя подвергать твою жизнь подобному риску.
Я была поражена тем, с какой скоростью наша беседа из обычной превратилась в фантастическую. Я привыкла к папиным попыткам убедить меня не соваться в опасные места, но разговор слишком резко развернулся на сто восемьдесят градусов. Значит, он действительно волнуется за меня.
– А если там кто-то затаился?
– Похоже, ты признаешь, насколько велика опасность, – проворчал папа.
Я открыла рот, но промолчала.
– Я пойду с ним, – раздался знакомый голос от двери.
Я повернулась – на пороге стоял Толбот. На нем была его любимая синяя бейсболка, в правой руке он держал кухонную миску, полную камней с парковки. Большой палец левой руки он сунул за ремень с пряжкой в виде звезды, эмблемы техасских рейнджеров. Я воспринимала его как незваного гостя, без приглашения заявившегося на веселую вечеринку.
Я нахмурилась.
– А он что здесь делает?
– Доброго вечера и тебе, детка, – усмехнулся Толбот, с поклоном приподнимая бейсболку, и подмигнул Эйприл.
Я сжала кулаки. Парню не поздоровится, если он еще раз назовет меня «детка».
– Я хотя бы с подарками, – продолжал он, кивая на миску. – А мальчишки выдохлись. Я отпустил их, всех, кроме Маркуса. Мы с ним славно поработали.
Ясно, он отправил их в старый коттедж Мэри-Энн Дюк, где ребята ночевали, пока мы с папой решали, что делать с пятью бездомными вервольфами.
– Но я предупреждала, чтобы ты держался подальше от меня, –