Миры внутри нас. Сборник участников конвента «РосКон» (Международная литературная премия имени Александра Грина). Часть 2. Коллектив авторов
на колени и, вытянув вперед руки, принялась ощупью искать нежные цветы. Тонкие пальчики перебирали каждую травинку, но все это было не то, и вот наконец обоняние девочки уловило чарующий аромат. И Береника, ни разу не видевшая эти цветы воочию, сразу догадалась, что это именно они. Она склонилась еще ниже и вдохнула запах неведомого цветка. Тонкий, волнующий аромат с чуть уловимой горчинкой морского странника – ветра и теплотой солнца коснулись ее ноздрей.
Береника попросила прощения у цветов за то, что намеревается их сорвать, и вот уже небольшой букетик зажат в ее кулачке. Теперь предстоит спуск со скалы. Ветер усилился. Девочка, осторожно пригнувшись к земле, принялась спускаться. Теперь она держалась лишь одной рукой. Вот она поставила ногу на камень, а рукой принялась нащупывать, за что держаться. Вдруг она вскрикнула и резко отдернула руку: колючее растение шипами впилось в кожу. Береника оступилась, не нашла опоры под ногой, но уже сделала шаг вперед… и в следующее мгновение летела вниз с высоты…
…Чайки кружили над берегом, где на песке, раскинув руки, будто желая обнять все небо, лежала девочка. Ее длинные ресницы темными крыльями упали на бледные щеки, волосы разметались, а теплая золотистость песка окрасилась в красный цвет…
А вдали над скалами показались три точки, но это были не чайки. Это возвращались домой горгоны.
– Представляю, как обрадуется Береника этой вести, – ликовала Эвриала.
– О да! – улыбалась счастливая Медуза. – Кто бы мог подумать, что родные места Береники совсем рядом с нашим островом.
– А ее мать?! – вступила Стейно. – Я боялась, как бы она не умерла от счастья, узнав, что дочь нашлась.
– Теперь осталось подготовить Беренику, – продолжила Эвриала, – ведь… Что это? – вдруг осеклась она, указав рукой вперед.
Сестры на мгновение замерли в воздухе и тут же бросились к распростертой девочке. Они уже всё увидели, всё поняли, но не хотели в это верить. Стейно и Эвриала кричали, а Медуза застыла камнем, как те, кого она обращала доселе в неподвижные статуи. Сестры метались между ней и девочкой, не зная, что делать: спасать Медузу или заниматься Береникой.
– Полетели к грайям! – вскричала Стейно. – Может, они с помощью волшебного глаза узнают, что можно сделать? Может, можно ее спасти?
– А мать? – схватилась за голову Эвриала. – Она же теперь не переживет второй потери дочери! О боги!
Сестры все же решились лететь к старым грайям. Скрепя сердце они оставили младшую стоять окаменевшей от горя на берегу над телом Береники.
А над морем кричали чайки… Вдруг глаза Медузы ожили, веки ее дрогнули, и она посмотрела на свою бездыханную подругу, и в тот же миг из этих зеленых глаз, в которых была заключена нечеловеческая сила, обращающая в камень все живое, хлынули слезы. Живые, теплые и соленые, как море. Они лились по ее щекам словно летние ливни. И – о чудо! – эти слезы вымывали из глаз чудовищный дар Афины Паллады.
Медуза из-за