История для мужчин. Владимир Карев
ремнями, сидели на откидных сидениях, спиной к кабине пилотов и лицом к салону. Пассажирки нервно елозили в креслах и глядели в иллюминаторы.
Не понимая, в чем дело, я выглянул в окно. Под нами так же, как и прежде, простирался бескрайний океан. Сколько времени мы летели, я не знал, часов не было. Беспокойство тут же охватило меня. Незаметно подкрадывался страх.
Двигатель самолета работал с перебоями, иногда захлебываясь и замолкая, а иногда наоборот, бешено взрывался мощным гулом и скрежетанием.
«Это конец, – вертелось у меня в голове, – долетался». И на хрена я согласился на это путешествие?! Я уже представлял, как по телевизору передают в новостях о пропавшем в Индийском океане самолете, на борту которого, возможно, находились российские граждане, фамилии которых уточняются. Жена сначала будет терпеливо ждать моего возвращения, матюгая за задержку, затем начнет думать, что я в райских кущах южных стран закрутил любовь со своими «блядями», как она окрестила моих туристок. А потом ей позвонит Сашка, выразит свои соболезнования по поводу моей преждевременной кончины и подкинет, наверное, немного денег. Та зайдется воплем: «На кого ж ты меня покинул», – немного погорюет о супруге-неудачнике и найдет какого-нибудь крепкого работягу, не связанного с кино и командировками, выйдет замуж и будет мучиться от его постоянных пьянок, вспоминая своего, хоть и невезучего, но доброго и непьющего мужа.
Самолет явно был неуправляем. Длительный полет я для себя объяснял тем, что пилоты выжигали керосин, чтобы совершить экстренную посадку. Но почему-то внизу не было земли. У меня тут же родилось предположение, что из-за неисправности рулей управления летчики вынуждены были лететь по прямой, вместо того, чтобы искать сушу, и наверное рассчитывали дотянуть до известного им аэродрома, находящегося на этом векторе движения. Наихудшие предположения начали подтверждаться, когда бледная от страха стюардесса предложила надеть спасательные пояса, показывая принцип их эксплуатации. Кровь из конечностей отхлынула в голову и гулко пульсировала в висках. От волнения дрожали и не слушались руки. Было впечатление, что это продолжалось вечность.
Внезапный сильный крен заставил всех железной хваткой вцепиться в поручни кресел. Самолет юзом пошел вниз. Я ощутил неприятное чувство невесомости подобное тому, которое испытываешь, когда прыгаешь с большой высоты и душа уходит куда-то выше головы, оставляя в тебе только сковывающее ощущение бренности твоего тела и его незащищенности.
Длительные минуты падения и ожидания гибели перемешались с мигом соприкосновения с земной твердью и всепоглощающими последствиями нашего «приземления». Я не осознал, сгруппировался ли я как положено по инструкции при подобных ситуациях и как вели себя остальные пассажиры-камикадзе.
Удар о, вероятно, воду, скольжение по незримой поверхности, затем страшный скрежет и вопли девушек слились в один единый гул. Нас вырывало из кресел, мотая с огромной силой в разные