Исчезающая земля. Джулия Филлипс
пальцами по волосам, перекинула их назад, пригладила. Днем Оля предложила Диане сходить в центр. Но, конечно, она согласилась бы и на любой другой досуг, и Диана это знала. Она знала, что Оля не хочет оставаться одна. Лучшие подруги не бросают друг друга.
Парковка перед домом была вся в ямах. Оля старалась перепрыгивать через самые большие, чтобы не замедлять шаг. Сквозь подошвы кроссовок она чувствовала жар дороги и уколы гравия. Асфальт плавился под палящим солнцем, рытвины будто норовили затянуться сами собой. Даже рекламный щит над светофором выглядел как новый: с него улыбалась модель, опустившая руки в раковину с густой пеной. Перекресток окружали многоквартирные дома: фасады поделены на разноцветные секции темными линиями бетонных швов. Там, где раньше жили люди побогаче, розовая и персиковая краска облупилась. Те, у кого сейчас водились деньги, делали в своих квартирах темно-синие балконы. В просветах между домами виднелись сопки; их склоны подернуты желтизной.
Олина мама сейчас там, севернее этих сопок. Летит на туристическом вертолете над тундрой. То и дело повторяет солнцу: «Arigato»[4].
Услышав звук своих спешных шагов, Оля сбавила темп, почувствовала ласковый солнечный свет на лице, а потом увидела, как автобус выезжает на кольцо, и побежала на остановку.
Она шла по проходу; автобус раскачивался. По обе стороны разные униформы: комбинезоны рабочих, костюмы медработников, синяя форма полицейских и зеленая, застегнутая на все пуговицы, – военных. День близился к концу. Все мужчины в автобусе выглядели как потенциальные похитители. В августе в Петропавловске поползли слухи о том, что похититель – неизвестный мужчина крупного телосложения. Искать бесполезно, так прокомментировала Олина мама. Она сказала, может, свидетель вообще ничего не видел. Под это описание подходит половина города, под подозрением может оказаться любой. Оля нашла свободное место и села.
Диана не отвечала. Оля отправила несколько вопросительных знаков, заблокировала экран и закрыла крышку чехла, будто бы этим стерла свое сообщение. Чтобы отвлечься, стала смотреть в окно.
«Золотая осень» – так мама называла это время года, короткое и прекрасное, как на картине. Все деревья в золоте. Воздух еще зовет на улицу. Он даже более летний, чем летом. Пик Корякской сопки на горизонте уже примерил первую снежную шапку. Скоро наступят холода, но пока тепло.
Диана наверняка уже поняла, что Оля увидела фотографию. Она зажала телефон между ладонями. Интересно, девочки сейчас над ней смеются?
Так всегда: чем больше сближаешься с человеком, тем чаще ему врешь. Малознакомым людям Оля могла сказать что угодно: могла признаться медсестре, что ей больно, когда делают укол, или попросить продавца в продуктовом отложить что-нибудь, потому что не хватает денег. Оля была честной, когда оставалась одна. Она не стеснялась тех одноклассников, с которыми не дружила: как-то раз парнишка за партой позади нее стал хвастаться, что получил высший балл за первую контрольную
«Спасибо» (яп.).