Охота на рэкетиров. Ярослав Зуев
по порядку» крутили. Маринка и его пе-перекрикивала… Вечерами – в кинотеатр под открытым небом х-ходили. С пледами, чтобы за-заднице у-удобнее было. И знаешь что? Лю-любая дурня на ура шла. Отчего – понять не могу.
Бандура внимательно слушал. Армеец продолжал рассказ.
– Марина с т-теткой из села до-договорилась – молоко вечернее брать. Нам от пансионата до се-села – около километра было шлепать. В-вечером ходили, когда жара с-спадала. Идем, бывало, че-через поле, к-коровьими лепешками пахнет. Колючками разными, ковылем. Небо з-звездами усыпано. Как г-глянешь, так и жалеешь, что в з-звездочеты не подался. Море за спиной шумит. Лето. Т-тепло. Та-такое счастье распирает – ни за какие д-деньги не купишь. По-понимаешь?
– Да, – тихо сказал Андрей.
– Дениска на копках-баранках у-у меня катался… На плечах, то есть. Любимое местечко у него было… Как с молоком в домик возвращались, о-обязательно засыпал… О-одно плохо – но-ноги у него затекали…
Армеец замолчал. Андрей переваривал то, что услышал. Эдик сидел, закрыв глаза, и больше не улыбался.
– Эдик…
Тишина.
– Эдик!
– Что, Андрюша?..
– Марина и Дениска? Что с ними случилось?
Армеец ничего не ответил. Даже дыхания его слышно не стало.
Андрей повернул на Херсонскую окружную. Они не успели проехать и сотни метров, как почти одновременно заметили «Ниссан-патрол» Протасова. Джип мирно стоял на обочине, в самом эпицентре импровизированного придорожного базара.
– П-протасов! – воскликнул Армеец. Включил правый поворотник и, пршуршав шинами по гравию, остановил «Мерседес» под самым носом «Ниссана».
– Пошли, – обронил Армеец и полез из машины. Бандура последовал его примеру. Атасов дрых как убитый, обняв Гримо и возрузив голову на бок верного бультерьера. Глаза Гримо были широко распахнуты, но сами глазные яблоки закатились под покатый лоб. Картина вышла устрашающая. Пес сопел во сне, все четыре лапы нервно подрагивали, словно Гримо за кем-то гнался, либо пытался убежать.
– Ну вы, блин, даете, пацаны!.. – радостно заявил Протасов. – Я в этой дыре уже два часа прохлаждаюсь. Божие коровки, блин, быстрее ползают!
– Ты чем тут занимешься?
– Вас, блин, жду, лохов ушастых. Ох и тупой же ты парень, Андрюха!.. Тупой – жуть…
– Жри, жри, Протасов. Гляди не подавись, – в тон Валерию откликнулся Андрей.
При виде нескольких дюжин пирожков, выложенных на торпеде джипа неким подобием китайской стены, рот Андрея наполнился слюной. Будто трюм гибнущего в океане корабля соленой забортной водой.
– Я подкрепляюсь. Законом пока не запрещено. – Протасов взял ближайший пирожок и целиком засунул в рот.
– Кто пилотировал этот самогонный аппарат на колесах? – донеслось из забитого рта Валерия, – ты, что ли?
– Саня, – Эдик махнул в сторону «мерседеса».
– Тот еще Алан Прост.[22]
Армеец и Бандура неловко топтались перед дверцей джипа.
– Ладно, –
Алан Прост, р. 1955, знаменитый французский пилот Формулы 1, 4-х кратный чемпион мира