Охота на рэкетиров. Ярослав Зуев
многие ценности. Например задуматься над тем, что закрепительный талон в закрытый партийный распределитель, в сущности, не такое уже и благо, а чеки Внешпосылторга и сертификаты, принимаемые в «Березках»[13] – ничто в сравнении с долларом.
Участвуя во всех мероприятиях скоротечной Андроповской эпохи, Поришайло излишнего рвения не проявлял и старался мундир партийный кровью своих же вчерашних товарищей не марать. Потому падение Андропова на нем никак не отразилось. Краткое правление Черненко прошло и вовсе незаметно.
Как будто йог в нирвану погружен,
Лежит в гробу – злой старостью сражен,
И уж влекет его вперед лафет…
Пустует трон… надолго? Ясно – нет…[14]
Артем Павлович ухмыльнулся, припомнив забавную историю тех лет: «Да уж, был инцидент. Поймали писаку-студентишку на крамольных стишках о безвременно усопших генсеках. На три года лагеря стишков себе настрочил, рифмоплет, г-м, паршивый».
«А могли и в психбольницу заточить, на принудительное, г-м, лечение. Так что повезло еще рифмоплету».
В эру Горбачева Поришайло круто пошел наверх, будто подхваченный восходящим воздушным потоком надувной геодезический зонд.
«И Украинского – негодяя, за собою волок», – мрачно подумал Поришайло. «А не тянул бы его, как барана за рога – потерялся бы Сергей Михайлович в финале Перестройки. И, либо забивать бы ему козла во дворе, при удачном для него раскладе, либо в земле гнить, – при плохом».
За более чем десять лет совместной работы психологическую карту своего протэжэ Артем Павлович изучил досконально. И плюсы, и минусы знал лучше самого Украинского. Исполнителен? – Да. Сообразителен – в меру. Склонен, особенно в пьяном виде к дешевой патетике Андроповского образца, к воплям на разные лады, под общим заголовком «Просрали Родину, гады», – еще как – да. Выпить любит? Да. Пьет редко, да метко? – Да. Пересажал бы всех без жалости, приди, не дай-то Бог, на постсоветское пространство новый товарищ Сталин, – и разговора нет. Пересажал бы, г-м, и погнал в теплушках на Крайний Север. И рука бы не дрогнула. И в первую же теплушку на самое почетное место дорогого патрона Артема Палвловича Поришайло определил бы.
Корыстолюбив? Из кожи вон лезет, чтоб доказать, что нет. Но мы-то кое-что знаем… Еще незабвенный Владимир Ильич про прародителя чекистского, Феликса Эдмундовича, сказал как-то, что лицо мол, – как у подвижника, а изнутри, г-м, – взяточник и вор.
«Каждому сладенького, г-м, хочется…»
Поришайло наклонился, осушил четвертую за вечер порцию коньячку, закусил лимоном и снова прикрыл глаза.
«Промах за промахом, – подумал Артем Павлович, опять возвращаясь к Украинскому. – Стареет он что ли? Нюх теряет? Хватку утратил?» Поришайло кивнул самому себе. «Так еще и очкипошел втирать, будто я все еще в горкомовском кресле сижу».
Хотя, с другой
Инвалютные магазины «Берёзка» появились в середине 1960-х, они принадлежали Всесоюзному объединению «Внешпосылторг» Министерства внешней торговли СССР. Работали только в крупных городах, Москве, Ленинграде, Киеве, Минске. Прекратили существование в 1988 году по постановлению Совмина СССР
Стихи Ярослава Зуева