Дж. Д. Сэлинджер. Дж. Д. Сэлинджер
я сказал ей про пластинку.
– Слушай, я тебе пластинку купил, – говорю. – Только по дороге домой она сломалась. – И я вытащил из кармана обломки и ей показал. – Я надрался, – говорю.
– Дай кусочки, – говорит Фиби. – Я их себе оставлю. – И взяла их у меня прямо из руки и в ящик тумбочки своей положила. Я чуть не сдох.
– Д. Б. на Рождество приезжает? – спрашиваю.
– Мама говорит, может, да, а может, нет. Как получится. Может, ему придется остаться в Голливуде и писать картину про Аннаполис[41].
– Аннаполис, ёксель-моксель!
– Там про любовь и все такое. Угадай, кто там будет играть? Какая кинозвезда? Угадай!
– Мне это неинтересно. Аннаполис, ёксель-моксель. Да что Д. Б. знает про Аннаполис, ёксель-моксель? Как это связано вообще с его рассказами? – говорю. Ух, с ума съехать можно от такой херни. Голливуд, нафиг. – Что ты сделала с рукой? – спрашиваю. Я заметил, у нее локоть здоровенным шматом пластыря заклеен. А заметил почему – пижама-то у нее без рукавов.
– Да этот мальчишка, Кёртис Уайнтрауб, который у нас в классе, толкнул, когда я по лестнице в парк спускалась, – говорит. – Хочешь поглядеть? – И она принялась сдирать эту долбанутую липучку с руки.
– Оставь ее в покое. А почему он тебя с лестницы столкнул?
– Не знаю. Наверно, он меня терпеть не может, – Фиби такая говорит. – Мы с этой другой девочкой, Селмой Эттенбери, ему ветровку чернилами и всяким разным облили.
– Это некрасиво. Ты что, дитя малое, ёксель-моксель?
– Нет, но я только в парк пойду, он везде за мной ходит. Всегда ходит за мной. Он мне на нервы действует.
– Может, ты ему нравишься. Но из-за этого же не стоит чернилами…
– А я не хочу ему нравиться, – говорит. А потом уматно так на меня поглядела. – Холден, – говорит, – а почему ты домой не в среду приехал?
– Чего?
Ух, за ней глаз да глаз каждую минуту. Если думаете, что она какая-то дурочка, вы совсем спятили.
– Почему ты дома не в среду? – спрашивает. – Тебя ни выгнали, ничего, правда?
– Я ж тебе уже сказал. Нас раньше распустили. Отпустили всю…
– Тебя выгнали! Выгнали! – Фиби такая говорит. А потом кулаком меня по ноге двинула. Она сильно кулакастая, если ей в жилу. – Выгнали! Ой Холден! – А потом рот рукой прикрыла и всяко-разно. Сильно возбужденная она, чесслово.
– Кто сказал, что меня выгнали? Никто не говорил…
– Выгнали-выгнали, – говорит. И хвать меня снова кулаком. Если думаете, что не больно, вы совсем двинулись. – Папа тебя убьет! – говорит. Потом плюхнулась пузом на кровать и подушку, нафиг, себе на голову нахлобучила. Она так вполне себе часто делает. Иногда совсем чеканутая.
– Хватит, ну, – говорю. – Никто меня не убьет. Никто даже не… ну ладно, Фиб, убирай эту фигню с головы. Никто меня не убьет.
Только она не убирала. Ее никак не заставишь чего-нибудь сделать, если ей не в жилу. Знай себе твердит:
– Папа тебя убьет. – Там и не разберешь ни шиша
Аннаполис – столица штата Мэриленд, где располагается Военно-морская академия США (с 1845).