Танцующая пустоту. Елена Безызвестных
поняла, что разговор ну никак не движется, даже лучи расползаются! Ещё ей показалось, Вадим её боится. Она сказала что-то не то, и теперь он хочет уйти. Глупо. Сейчас тот момент, когда сказать нужное – невозможно. «Люся, вперёд!» – подтвердила она себя. Говори что-нибудь, не молчи, иначе Вадим может раз и навсегда слиться с бесконечным пространством, и стать частью толпы, и растерять по дороге свет, которым Люся его наделила.
– Я люблю гитары. У нас в метро играют на разных инструментах, и на гитаре почему-то чаще всего, – попытала счастья Люся. И возненавидела сама себя: не то, не то!
– У вас в метро? Вы работаете в метро?
– Я там живу.
– Вы вроде как… бомж?
– Вадим, я не бомж. Я просто хотела сказать кое-что тебе, объяснить… Ты как солнце. Ты сияешь ярче всех, кто поднимался с тобой по эскалатору. Очень много солнца из твоих рук, из головы, из твоего рюкзака, ты можешь себе представить? Я знаю, вы, люди, часто не видите свет друг друга. Но поверь мне. Ты весь, весь из света. Я, наверно, нескладно говорю. По-другому не умею. Видишь ли, Вадим… Я ведь не человек.
– Не человек?
– Я дух метро и устроена не так, как вы, люди? Я умею танцевать Пустоту. Знаешь, что такое настоящая Пустота?
Вадим не знал. Люся будто бы пыталась на полном ходу остановить поезд. У неё совсем не получалось говорить по-человечьи. Подбирать слова. «Какая же я!» – с досадой подумала она. Ей впервые не хотелось жить. Что-то врывалось между ней и Вадимом помехами. Яркое, сильное, слепящее…
Вадим не смотрел на неё. Он был увлечён чем-то, и не сразу Люся сообразила, кому адресовано его внимание. Движение было перекрыто, люди праздновали что-то, чему-то хлопали – Люся этого не понимала. Сначала она увидела свет – не солнечный, а иной, активный, почти злой и такой горячий и настоящий… Больше, чем игра солнечных лучей; нечто опасное и притягательное – оно надвигалось. Сначала показалось, что это многорукое чудовище, сияющий монстр. Солнце сошло с небес!
Тьма сгустилась для того, чтобы оттенить приход огненного божества. Сперва Люся решила упасть на колени, так обычно приветствуют любимого бога. А потом она увидела девчонку. Пламенную богиню. «Векша», – прочла Люся причудливое имя, подцепила его в пространстве, как радужный мыльный пузырь. «Векша» – слово занимало всё пространство, пропитывало дымный воздух. Вадим глядел на «Векшу», в его глазах прыгали всполохи огня. Векша крутила пои – горящие шары на цепях. Элегантно, размеренными, плавными движениями она водила руками, чертила фигуры в воздухе, кружилась. Её кудри были собраны в хвост, а лицо серьёзно и спокойно. Можно подумать, в неё вселился дух огня! Взмах, волна, поворот… Смотришь и смотришь, а огненное движение всё течёт, продолжается, пои пылают. Векша кружится, танцует, лёгкая в чудесном покое и сосредоточении, и толпа уже сгущается вокруг неё, смотрят и молчат – боятся спугнуть диво дивное, чудо огненное…
О, даже если эта Векша не девушка Вадима, как говорят люди, не его возлюбленная,