Прыжок во тьму. Valeda
в прошедшем времени, и я думала, что она умерла, не спрашивала подробностей, видя, с какой тоской он говорит о ней.
– Она не сменила фамилию?
– Нет, по госконтракту ей нельзя было выходить замуж. Поэтому с отцом они просто сожительствовали и вступили в брак намного позже, когда мне было уже пятнадцать лет. Но фамилию она уже решила не менять. Я обязательно расскажу тебе о маме, она была замечательным человеком. Уверен, ты бы ей понравилась.
– Не сомневаюсь, – вымученно улыбнулась я. Сравнивая фотографии, поняла, что сын внешне походил на свою мать. Только внешне? А жажда власти и желание подчинять? Нет, это мой Дэйв, ничего не изменилось. – Я пойду прилягу, – сказала я, плохо справляясь с дрожью от воспоминаний, всплывавших в голове: смерть Эммы и то, как я радовалась ей.
Я начала задыхаться в этом доме, захотелось уехать, сбежать, укрыться. Меньше всего на свете я хотела, чтобы образы, связанные с ней, вернулись и так четко возникали в памяти. Словно все, что пережила, случилось только вчера.
Дом стал казаться враждебным, давил на меня, прогонял. Я знала Эмму Колфилд, она возглавляла одну из самых больших банд Альтернативы и работала на демонов. Самым страшным для меня оказалось то, что однажды я встала у нее на пути.
Когда я осталась одна в комнате, в ее доме, стало еще хуже. Перед глазами будто маячил ее труп, оставшийся в другом мире. Я вышла в коридор, мне срочно нужно было на свежий воздух. Но перед одной из дверей я застыла. Возможно, это была интуиция, чертов синдром, согласно которому убийца возвращается на место преступления, или хранит вещи убитого, или издали смотрит на похороны жертвы. Нет, жертвой была я. Стокгольмский синдром? Приоткрыв дверь, я увидела двуспальную кровать с покрывалом персикового цвета. Нежно-розовые занавески, огромный комод, служащий дамским столиком. На нем были аккуратно разложены духи и крема, теперь уже наверняка пришедшие в негодность.
– Все не решаюсь убрать здесь. – Неожиданно я услышала голос позади себя и дернулась от испуга. Позади меня, в проходе, стоял Эрик.
– Тут очень уютно. – Ничего другого я не могла придумать.
– Да, Эмма любила цветы и простор. – Это никак не сочеталось с моими воспоминаниями о ней. Я больше ожидала найти выпотрошенные трупы животных под кроватью. Жаль, не успела туда заглянуть.
– Приношу свои соболезнования. – Опять формальность.
– Спасибо, ты очень мила. Мне сейчас на смену в больницу. Так что оставляю вас с Дэйвом. И я надеюсь, вы останетесь на все выходные.
– Да, Дэйв планирует завтра свозить меня на пикник на озеро. – Я старалась, и у меня почти получалось поддерживать непринужденный разговор, находясь здесь, в ее комнате в нежно-розовых тонах. А под обоями будто чувствовала застывшую кровь, жестокость и насилие. Словно вновь ощущала соленый привкус собственной крови на губах – это она ударила меня и смеялась, как всегда.
– О, сколько историй связано с этим озером. Дэйв не рассказывал, как соорудил там шалаш