Покорители пространств. Ирина Киреева
мудрее именно он, и, как мог, оберегал своего неопытного друга.
Ещё с ними жила мама Оля. Но её почти никогда не было дома: она с одной работы сразу спешила на другую.
Серёжа и Митрофан очень любили маму. Когда они слышали, как она открывает ключом дверь, они наперегонки мчались встречать её. Причём кот вставал на задние лапы, держась передними за косяк, и был почти одного роста с Серёжей.
Мама присаживалась перед ними на корточки, обнимала обоих и, прижав к себе, ласково говорила:
– Мои умнички, рыжики мои!
Гладила кота, а Серёжу целовала.
Мама и кота чмокала в пушистые щёчки, когда Серёжа не видел; и Серёжа целовал кота, а Митрофан лизал его в нос, и в подбородок, и в щёки – лишь бы мама не знала.
Когда мама управлялась со всеми домашними делами, они втроём смотрели телевизор. Мама и Серёжа усаживались рядом в тесном кресле и, вытянув ноги, клали их на мягкий пуфик. Кот только и ждал этого момента: он прыгал на мамины колени, усаживался задом наперёд к телевизору, уткнувшись мурчащей мордой в мамин живот. Счастливое время.
Всё шло своим чередом. Но наступило лето. И однажды в доме напротив, в открытом окне на пятом этаже, Митрофан увидел необыкновенное создание. Это была белая… Нет, ослепительно-белая пушистая кошечка. Таких он ещё не встречал.
– Мяу? – вопросительно произнесла кошечка, глядя на него.
– М-а-а-у! – как-то сердито получилось у него.
– Мяу-у! – грустно ответила она.
Сердце его стало выскакивать, горячий воздух застрял в горле, он спрыгнул с окна, подбежал к закрытой двери, вновь бросился к окну и вновь сердито сказал:
– М-а-а-у!
– Что ты, Митроша? – испуганно спросил Серёжа и потрогал его нос. – Ты не заболел?
Нос был прохладный и влажный, значит, и температура нормальная. Кот не заболел. В его жизни произошло другое – большое – событие. Он влюбился.
Митрофан безнадёжно посмотрел на своего лучшего друга. Ну, как объяснить ребёнку, что с ним случилось? И кот ткнулся головой в плечо мальчика, а Серёжа кота погладил.
ЗНАКОМСТВО СО СНЕЖАНОЙ И МАШЕЙ
Лето было в самом разгаре. Однажды утром мама поджарила сардельки с яичницей на завтрак, вошла в детскую, где спали Митрофан с Серёжей, раздвинула шторы – солнце хлынуло в комнату ослепительным потоком. Митрофан с Серёжей мгновенно проснулись и тут же зажмурили глаза.
– Всё, ребята, подъем! Сегодня у меня выходной – идём на речку!
– И-и-и-и! – словно индеец на тропе войны, заверещал Серёжа, хлопая ладошкой по губам, и запрыгал на кровати.
– Мя-а! – не меньше Серёжи обрадовался кот.
Серёжа побежал умываться, а кот завтракать: жареные сардельки доставались ему нечасто, а он их очень любил.
– Серёжа, бери удочки, лопатку и банку, по дороге накопаем червей – будем рыбу ловить, – после завтрака сказала мама.
Она вынула из шкафа котелок, положила в него несколько картошек, луковицу, морковку, соль, перец, лавровый лист. Надела старые джинсы, футболку и стала похожа не на маму, а на десятиклассницу.
Собирались они недолго, сбежали вниз, вышли из подъезда. Вот тут-то и ждало кота счастье. Он даже замер. На лавочке сидели такая же, как мама, десятиклассница в старых джинсах и футболке и очень похожая на неё маленькая девочка с выгоревшими рыжими косичками, в шортиках и маечке. А на коленях у девочки примостилось… его счастье! Это была та самая кошечка, о которой он мечтал много дней и бессонных ночей. Только ещё белей, пушистей и прекрасней, чем казалась из окна.
– Знакомьтесь, – сказала мама, – тетя Галя, Машенька и Снежана. Для своих – Снежинка. Ну что, Митроша, ты доволен?
– Какое имя – Снежана! Снежинка! – ответил кот на кошачьем языке.
Сердце его ему уже не принадлежало. Но люди услышали только:
"Мррр-а-ум!" – и весело засмеялись. Кот не обиделся на них: люди почти не понимают кошачью речь. Зато Снежана ответила ему долгим, полным нежности взглядом. Он распушил хвост, поднял голову и повёл всех к реке, время от времени оглядываясь на своих спутников. Дорогу кот знал: они не раз втроем ходили на рыбалку.
И, хотя Снежинка не шла с ним рядом, её несли на руках, чтобы не нацепляла колючек и не испачкала лапки, – в груди Митрофана всё мурлыкало, мяукало и пело.
Сначала они шли по Межпространственной. Кто так необычно назвал улицу? Что имел в виду этот человек? Какие пространства она соединяла или разделяла в его воображении? А, может, он просто посмеялся над их маленькой улочкой?
На ней было всего восемь домов: четыре на чётной стороне и четыре на нечётной – все пятиэтажки. По ней почти не ездили автомобили, зато возле каждого подъезда цвели розы, георгины, золотые шары, гладиолусы…
Проезжая часть была неширокой, поэтому можно было сказать что-то друг другу в открытое окно или промяукать что-нибудь.
Это была крайняя в старинном