Наизнанку. Александр Райн
все свои деньги, и встречаемся у меня.
– Это ещё зачем? – смотрела недоверчиво девушка на свою странную подругу, с которой, кроме офиса, нигде и никогда не встречалась.
– Будем выводить из тебя «дух неудачи» и лечить разбитое сердце! – хлопнула Люба ладонью по столу.
Таня подпрыгнула вместе со стулом, а затем отвернулась к компьютеру и пропала на своей ферме в «Одноклассниках».
Пересилившие здравый смысл гормоны сумели заглушить инстинкт самосохранения и, поддавшись дурному влиянию, Таня впервые в жизни соврала директору и отправилась домой, чтобы следовать указаниям своей новоиспеченной наставницы.
Кое-как впихнув в лучшее платье своё обрюзгшее от редких походов в спортзал и частых полуночных пельменей тело, Таня разбила фарфоровую копилку, которая была вторым и самым любимым предметом в её доме. Там лежали их с Гришей накопления за последний год. Посмотрев на единственный мятый полтинник, который Гриша кинул туда в первый же день открытия «вклада», Таня пересчитала свои тысячи и пятисотки и, в конечном итоге, получила сорок пять тысяч рублей. Этих денег практически хватало на путевку в Турцию, куда они собирались ехать в сентябре.
Таня навела лучший свой макияж, которому научил её «ютуб», и побрызгалась духами – единственный подарок Гриши, с которого и начались их отношения. Никаких романтических настроений у неё не было даже в наметках. И если Люба просто потащит её в какой-нибудь зачуханный караоке-бар, где надеется отгулять за счёт Тани, то та немедленно вызовет такси и поедет домой. Таня нашла адрес Любы не сразу. Та жила в съемной квартире в малосемейке, где-то на отшибе.
– Алло-у! – раздался томный мужской голос в динамике домофона.
– Извините, я, кажется, ошиблась, – перепугавшись, сказала Таня и хотела повестить трубку, как вдруг раздался Любин голос:
– Заходи, родная, не стесняйся.
Дверь запиликала и отпрянула от магнитного фиксатора.
– Это та самая, про которую я тебе говорила: «полная безнадежность», – всё ещё слышался голос Любы.
– Слонёночек, могу я остаться? – выпрашивал мужской голос. – Ну, пожа-а-луйста.
– Не-е-е-т, нельзя, у меня дела, – хихикала Люба.
– Ну, пожалуйста, пожалуйста, – в динамике что-то непристойно хлюпало и чмокало.
– Ну, н-е-е-т, Эдичка, ну, перестань, ну, хватит! Так! Фу, я сказала! А, ну, пошёл! – рявкнула Люба, словно ругая собаку, которая драла диван.
Таня дослушала разговор до конца, еле сдерживая смех. Сзади кто-то кашлянул. Повернув голову, Таня поняла, что вместе с ней этот «концерт» слушали, по меньшей мере, ещё четыре человека.
Она стыдливо отвернулась и, не решаясь ехать с этими людьми в одном лифте, побежала на нужный этаж по лестнице. Нужным оказался этаж номер девять.
По дороге ей попался смертельно напуганный, летящий вниз мужчина. Кучерявый блондин, словно сошедший с обложки журнала: мощный торс, волевой подбородок, неприкрытая волосатая грудь. Настоящий альфа-самец. Он бежал, стыдливо пряча глаза, следом за ним