Кровь драконов. Возрождение. Элана Даржан
будет расти и воспитываться с наследником, вырастет хорошим нелюдем.
Мужчины смотрели на меня, и у каждого в глазах я видела смесь жалости и изумления. А чего они хотели от раненной в самое сердце драконессы? Мой альтруизм сгорел на погребальном костре моего мужа.
А вот в глазах Дьяры отразилась вся ее ненависть ко мне как к дракону и женщине. Но страха за свою жизнь не было. Чокнутые они, эти темные маги, повернутые на каких-то своих идеях. Хотя, если мои подозрения по поводу личностей кукловодов окажутся верными, то ничего удивительного в этом нет. Как там говорилось на Земле о продаже души дьяволу? Вот что-то похожее, скорее всего, и имело место в нашей ситуации.
– Мне пора, через полчаса начнется занятие у моих третьекурсников, – сообщила мужчинам, и ушла порталом в Академию.
Вышла в приемной, и госпожа Лорка поспешила выскочить из-за стола мне на встречу:
– Леди Эреагон?
– Чашку чая, желательно успокоительного, и булочку, – кинула ей, прячась в своем кабинете.
Выдохнув, упала в кресло. Дьяра не поведала ничего особенного, только утвердила меня в моих подозрениях. То, что выдала своих сообщников, замечательно, но с ними разберутся Артаг и Дан, меня же больше волнует та темная тварь, что скрывается где-то на просторах континента. При упоминании о нем, руки сами сжались в кулаки. Не знаю точно, как, но сдыхать он будет долго. В дверь постучали, и с моего разрешения вошла Синтия с подносом в руках.
– Леди Эреагон, в приемной ожидает адепт Лавартек, – и вопросительно на меня взглянула.
– Пусти его, – дала разрешение, рассеяно осматривая кабинет и ни на чем не задерживая взгляд.
– Да, леди, – и с легким полупоклоном секретарша вышла, а вместо нее появился Даррен.
– Доброе утро, леди, – и он застыл в дверях.
– Ну, допустим, не совсем и доброе, но ты можешь этим не заморачиваться. Давай сюда амулет, заряжу.
Даррен подошел вплотную к столу и протянул мне артефакт. Одного прикосновения хватило, чтобы влить в него два перехода и вернуть собеседнику.
– Как поживаете? – с тенью улыбки на лице поинтересовалась у парня.
– Спасибо, леди Тиринаэль, все замечательно. Реа уже успокоилась и понемногу привыкает ко мне, правда, порой еще вздрагивает, когда я ее окликаю. О Вашем наказании нашей троицы знает вся академия, потому мы имеем полное право не трогать «бедную девушку», – и он мягко усмехнулся, видимо, вспомнив супругу.
– Я рада, Даррен, можешь идти. И береги ее, не обижай, – напутствовала его и честно попыталась растянуть губы в улыбке.
– Ага, я же не грежу собственной гибелью с таким защитником, как у моей женушки, – с теплой улыбкой ответил парень.
– Это радует. Иди.
Когда за Дарреном закрылась дверь, я некоторое время сидела в прострации, пытаясь собраться с мыслями, что очень плохо получалось. Тяжко вздохнув, я направилась к одному из шкафов, откуда вынула папку с последней лекцией для третьекурсников. Завтра начинаются