Господь. Остросюжетный роман. Владимир Алексеевич Козлов
На сытый желудок и думается хорошо и спится неплохо. А когда кишки исполняют внутри ноктюрн водосточных труб, это конец света.
За дверью послышался шум, открылась кормушка в двери, через которую заключённым начали передавать завтрак.
– Если будешь завтракать, то иди туда, – кивнул на дверь Джамбул.
– Да я вроде перекусил, и у меня целый сидор продуктов. Надо их, куда-то пристроить, – показал он на рюкзак и матрас на столе.
– Это сейчас пристроим. У нас есть заведующий пищеблоком, – указал он на того же Худякова.
Рюкзак и матрас быстро перекочевали на кровать Георгия, которую обозначил Худой. Господин освободил рюкзак от продуктов, и они в мгновение перебазировались в тумбочки, стоявшие рядом с кроватью Джамбула служившие продуктовым складом.
– Я смотрю, он у вас и комендант и раздатчик, – заметил Господин.
– Бывший прапорщик орденоносец, очень хозяйственный и дисциплинированный человек. Впервые попал сюда, за кражу медных троллей в трамвайном парке. Надеется на послабление во время суда. Участник военных действий в Афганистане. А те остальные пять человек, что с нами рядом чай пили один из них Чернобылец. Другие же хоть и крепкие ребята, но все инвалиды. Я тебе про них уже говорил. А ещё есть молодой парень, он сейчас спит, Пэром кличут, вообще самый лучший парень! Это всё моё ближайшее окружение. Одному здесь тяжело выжить. И ещё один важный факт, никто из них судимостей не имеет. Но ведут себя по тюремным канонам. Не обращай внимания, это всё напускное.
Господин мрачно посмотрел на окна камеры, и тяжело выдохнув, сказал:
– Я по их рукам понял, что они не судимые.
После завтрака пол камеры ушли на работу. Захира тоже вызвали на выход с вещами. Все ему пожелали мягкого срока. Один Господин, раскатав матрас на его кровати, сказал:
– Лучше мягкого приговора есть оправдательный приговор, вот тебе его я и желаю!
– Благодарю! – ответил Захир и душевно потряс руку новичка.
– Располагайся место тёмное, но читать можно и соседи тихие. Так что отоспишься досыта.
– У меня глаза слипаются. В отстойнике просидел всю ночь. Джамбул, услышав, речь Петухова, через ряд двухъярусных кроватей крикнул:
– Не стесняйся Господин, спи, тебя никто не потревожит. Отоспишься, поговорим. Нам много что надо вспомнить. Да и про дело своё расскажешь подробно.
Сверху над его местом на него смотрел молодой парень лет двадцати пяти. Руки у него были скрещены, так будь-то ему было холодно.
– Меня Пэр кличут, – после чего он закрыл глаза.
По соседству с ним нанизу оказался инвалид с костылями.
– А я Елисей, – представился он. – Тебя я слышал Господин. Если тебе вторая подушка нужна, я могу с тобой поделиться.
– Благодарю, пока нет такой надобности. Высокие подушки путь к шейному остеохондрозу.
Он заправил постель и не раздеваясь, лёг на спину. Перед глазами кроме металлического