Промах. Леонид Евгеньевич Волчек
из генералитета Российской армии.
Разговор в нашей канцелярии происходил весьма занятный, ведь ротный с заместителем обсуждали не учения, а способы и средства получения документов и схем засекреченных российских разработок этого лучевого оружия. Причём непосредственно с секретной базы. Я не мог не натопырить уши и был уверен, что если бы в этот момент на меня кто-нибудь взглянул, он увидел бы два маленьких локатора вместо ушей на моей голове.
Вскоре, сойдясь во мнении в вопросе тактики проникновения на объект, офицеры перешли к выбору кандидатур для выполнения задания. Я затаил дыхание. Давненько меня не посещало такое возбуждение, как сейчас и не мудрено, ведь любой из наших бойцов мог только мечтать о таком приключении. Но офицеры видимо вспомнили обо мне, так как в канцелярии наступило молчание. Я догадывался, что там происходит: они взяли карточки с нашими номерами и перебирали их, пытаясь прийти к общему знаменателю. Вскоре они сделали свой выбор и снова заговорили в голос, продолжая обсуждать план похищения секретных чертежей с секретной базы наших союзников. Может быть, кто-то посчитал бы такое похищение подлым и низким, но, как говаривал мой товарищ по техникумовскому общежитию Генка: «У картишек нет братишек».
Вечером, на построении, ротный сообщил, что наша рота участвует в ССУ «Запад» в качестве десантной роты. В программе учений планировались не только тактика и стратегия боевых операций, но и командные соревнования в единоборствах. Бойцы нашей роты выступят в личных поединках против роты спецназа Псковской десантной дивизии, в связи с чем ротный настоятельно просил не ломать российских парней без надобности.
То, что участие роты в таких учениях являлось прикрытием какой-то секретной спецоперации, поняли все, но только я один знал о ней практически всё и теперь с нетерпением ждал, когда ротный назовёт номера счастливчиков, но ротный, обрисовав общую задачу, распустил бойцов заниматься своими делами.
Через полчаса нас по одному стали вызывать в канцелярию для беседы. Такую тактику зачастую выбирали офицеры обычных войсковых подразделений, чтобы опросить стукача. Солдаты, благодаря этому опросу, понимали, что среди них завелась «крыса», но вычислить её не могли. Под подозрение попадали все вызванные для беседы солдаты, а из-за страха быть сданным доносчиком, повышалась дисциплина в подразделении, что не могло не радовать офицеров.
В нашей роте «опрос» проводился совсем по другим причинам. Вызывая в канцелярию десять-пятнадцать солдат в произвольном порядке, офицеры были уверены, что конкретных исполнителей заданий никто не вычислит. Первым в канцелярию вызвали «первого». Последним вызвали меня.
Какие чувства испытывает человек, получив сложнейшее, опаснейшее секретное задание в глубоком тылу союзников, приказом командира в одно мгновение превращённых во врагов? Пусть вас не смущает слово «союзник». Поймав за попыткой раздобыть принадлежащие им секретные сведения, они