Тени исчезают в полдень.Том 4. Анатолий Иванов
когда она прогнала его из редакции, он, уходя, сказал:
– Я ведь знаю, Зина, что Митька отец твоему ребенку.
– Нет! Не-ет!! – закричала она, отрывая от стола мокрое лицо.
– А я говорю – Митька! – жестко промолвил Захар. – Непонятно мне только одно: почему ты скрываешь это? Почему оберегаешь его? Ведь пойми – без твоего слова я ничего не могу… не имею права сделать с ним. Любишь ты его, что ли?
Зина ничего на это не ответила, только уронила голову на стол. Острые, худые ее плечики тряслись. Затем она встала и стремительно выбежала из редакции.
«Любит», – понял Захар. И, уезжая тогда из Озерков, всю дорогу размышлял… Странная, однако, это штуковина – любовь. По-всякому ее понимают люди, по-всякому она заставляет их поступать…
Долгое время эти мысли бродили потом в голове Захара. Сперва он удивлялся даже: вот еще, была нужда философствовать по этому поводу! Потом понял: «нужда»-то как раз была – все та же Зинка с ее нелегкой судьбой. Забрезжило неясно в голове: помочь Зинке, видимо, можно только с помощью ее же чувства к Митьке. Не зря, выходит, она так ведет себя. Она уж ничего хорошего не ждет, но бессознательно бережет в себе эту последнюю надежду, бессознательно держится за нее. И, кажется, чем ей тяжелее, тем она держится за нее крепче…
Все это, может быть, и хорошо, думал далее Захар, но ведь держись не держись, главное-то – Митька. Как ему-то, подлецу, мозги выправить? Этого Захар долгое время не знал. И только вот в последние дни, когда заговорили по деревне во весь голос об отношениях Фрола с Клашкой, у Захара неожиданно мелькнуло: а ведь можно, однако, попытаться помочь всем разом – и Зинке с Митькой, и Клавдии с Фролом. А главную помощь всем, а прежде всего самому себе, окажет… Фрол!
Кошевка остановилась уже возле колхозной конторы. Большаков очнулся, услышав:
– Заснул, что ли? – Фрол Курганов стоял, покуривая, у крыльца.
– А-а, рыцарь… – вскинул на него глаза Захар. – Легок на помине. Здравствуй.
– Кто-кто?! – на приветствие он не ответил.
– Эй, мужики! – крикнул Большаков толкущимся на улице ребятам. – Отведите лошадь на конный двор.
– Сам отведу… – Фрол взялся было за вожжи.
Но Захар тихонько отстранил Курганова.
– Зайдем в контору. Дело есть.
В кошевку навалилась куча галдящих ребятишек. Большаков поднялся на крыльцо конторы. Курганов остался стоять на снегу. И Захар не был уверен, пойдет ли Фрол следом за ним.
Председатель разделся, похлопал руками теплые бока печки, сел за свой стол. Фрола не было.
Его не было еще минут десять. Потом дверь кабинета осторожно приоткрылась.
Не снимая шапки, Курганов присел возле стены.
– Пришел все-таки? – спросил Захар. – Долго же насмеливался!
– Я просто ждал, не взревешь ли: какого черта, мол, артачишься, приказания начальства не выполняешь!
– Ты смотри, ядовитый какой, – усмехнулся Захар. – Ну, взревел бы, тогда что?
– Тогда три года ждал бы меня…
– Ну