Девочки не плачут. Оксана Евгеньева
это недостоверно. Строчки мертвые, в них нет воздуха, нет смысла. Я не понимаю, что с вами происходит?
Она смотрела на него почти с ненавистью. Этот мужик ее достал. Он критиковал все, что она ему присылала. Придирался к каждому выстраданному слову. И главное – не верил. Ни ей, ни в то, что она писатель. Он с самого начала смотрел на нее свысока. «Выскочка, блогер, ничтожество», – вот, что он о ней думал, когда получал ее писульки по почте.
Конечно, она не заканчивала филфаков, никогда не зачитывалась Буниным, зато не брезговала книжками в мягких ярких обложках. Она была графоманом и дилетантом. В глазах великих определенно была обычной фасолинкой. Но для других, обычных читателей, – человеком, пережившим глубокую травму и написавшим книгу, опираясь на свой собственный опыт. Человеком, которого стали читать. С удовольствием. С упоением. Ее книга разлетелась по разным уголкам планеты, вызывая восторженные отзывы читателей и совсем не восторженные – критиков. К числу таких относился и он, ее мужественный редактор, через которого прошли десятки знаменитых писателей. Прошли. А она все никак не могла втиснуться в его рамки.
Он продолжал раскладывать свои замечания по полочкам, а Алена слушала молча. Она умела молчать, когда на нее поднимают голос, умела становиться невидимкой, маленьким пятнышком бульона на блузке. Вот как она себя ощущала. Что-то маленькое и раздражающее. Хотелось быстрее убежать в свою уютную квартирку и покрепче закрыть дверь. Лишь бы подальше от этого мужика с хорошими манерами и таким отвратительно тихим голосом.
Он закончил и выдохнул:
– Я вам предлагаю переписать. Я там выделил фрагменты. Их надо доработать. А некоторые просто вычеркнуть и забыть.
Алена кивнула. У нее не было сил спорить или отстаивать свои позиции, поэтому она собрала все бумажки в сумку и вышла.
Она услышала, как Денис вздохнул и защелкал клавиатурой. Видимо, ему предстояло еще много работы.
Алена брела в сторону дома. В последнее время ее настроение валялось где-то под ногами. И она шла и пинала его, как старую шишку, подальше от себя. Ничего не хотелось. Она выдохлась. Еще совсем недавно ее жизнь была полна событий, о которых можно было снимать кино. Ушла от мужа-тирана. Да не просто ушла, а собрав на него компромат с помощью своих соседей. Издала первую и успешную книгу, которая понравилась сотням женщин и вызвала шквал эмоций у читателей. Потом на эмоциях написала вторую. О том, что жизнь продолжается. Это была не просто книга, а ее собственный кислород. Воздух, с которым ей хотелось щедро делиться, вкладывая в каждую букву побольше. О том, как начинать жизнь с нуля, как не бояться развода. И как бывает хорошо наедине с собой, в любви к себе. И вышло ведь. Она стала известной. Ею заинтересовалось крупное издательство, она подписала контракт. И на этом силы кончились. Она сама, ей казалось, закончилась: как сдутый шарик, от которого осталось только растянутое нечто. Уродство и пустота. Никакого вдохновения.
Она пыталась что-то такое писать, но редактор заворачивал ее попытки, не жалея слов. Он был груб и заносчив, даже своим тихим голосом