Люцидум. Роман Захаров
людей, отчуждённость стала проклятием этого места. Только неутолимое любопытство могло привести сюда незваных гостей. Как, например, в этот безветренный тихий вечер.
За окном темнело. Ранние яркие звёзды и молодой растущий месяц уже вторглись в дом и залили весь пол нежным молочным светом. Сверчки застрекотали свою песню, с нетерпением дожидаясь подходящего случая, чтобы вылезти из-за печи. Редкий собачий лай доносился где-то очень далеко, за много километров отсюда. А дома было невероятно пусто. Эта атмосфера затухшей и непроницаемой для внешнего мира жизни немного пугала Софера, старого сельского фельдшера со старомодной бородкой и большими торчащими в обе стороны усами. Седыми, как мел. В это пугающее и забытое место его привела тайна, сокрытая ото всех много лет.
Сквозь очки с тоненькими линзами, заправленными в столь же тоненькую оправу, он устало смотрел своими серыми глубокими глазами на лохматого, похожего на нехоленого кота, Ваську Новикова, и прихлёбывал чай из стакана в медном подстаканнике, какие обычно подают в вагоне поезда. Возможно, этот был родом оттуда же.
Софер помешал чай серебряной ложечкой, гипнотично звякая металлом по краям стакана, и в очередной раз сделал глоток, а потом цокнул языком и всё же нарушил молчание.
– Видно, ты думаешь, что я тебе не поверю? А это зря.
Софер посмотрел на Ваську, тот его почти не слушал, он лишь опустил голову с густой копной волос к полу и неудобно прижал костяшки кистей вывернутых рук друг к другу. Доктор продолжил:
– Я лишь хочу помочь… освободить вас от этой тяжкой ноши. Расскажите мне и вам полегчает.
– А может… это действительно так? – Васька оббежал взглядом Софера. Тот коротко кивнул. – Хорошо, расскажу, – он достал из внутреннего кармана самокрутку и заложил её за ухо. Недолго думая, он пригубил свой стакан, в нём был самогон. Потом он минутку подумал, и, наконец, начал рассказывать.
2
– Началось это десять лет тому назад. В тот самый день, как мы с женой переехали в этот дом. Помню как сейчас, мы приехали сюда на чужой телеге со всем, что у нас было, и увидели свой надел. Мы тогда были очень счастливы, что прошли через столько мучений и наконец, обрели своё место в мире. Я сразу полюбил эти просторные комнаты. Полюбил баню и сарай. У нас ведь ничего раньше не было. Должно быть, мною тогда вместе с простым человеческим счастьем завладела полная слепота, понимаешь? Я просто не мог поверить, что здесь живёт… что-то ещё… я тогда в первый день как раз и заметил небольшую дырочку в стенке погреба. Шириной может в палец всего-то. Думаю, просверлил кто, или мышка прогрызла. В общем… тряпкой забил и ушёл оттуда. Ведь у меня жизнь пошла, весь день в заботах, и… Катя тогда родилась. Кто вообще обратит внимание на такую мелочь?
Потом я одной бессонной ночью вспомнил об этой дыре: мне привиделся кошмар, будто бы оттуда вылез палец, а потом чья-то рука… голова… и всё тело. В дрёме я видел, как он стоит надо мной, тянет руки, желая задушить. Я вскочил весь бледный в холодном поту, и у меня эта чёрная дыра везде мерещилась. До самого утра. Я лежал под одеялом и что только в голову не лезло.
Когда встало Солнце и пропели первые петухи, я всё же заставил себя приползти к погребу. Представь, дверь была приоткрыта. Всего на ладонь. Но как забилось моё сердце! Я пытался поверить в то, что это гулял ветер или кто-то из домочадцев забыл запереть на задвижку, но я не смог, страх взял своё… и мне пришлось платить, пришлось спускаться вниз навстречу нечистому. Не мог же я оставить всё как есть? Одна только мысль о том, что по ночам по дому будет бродить нечто, убивала во мне человека, растаскивала на части душу.
Я отворил дверь. И шагнул туда, будто заворожённый. С каждым скрипом ступени мне становилось всё хуже и хуже, будто бы пресс давил на меня. А потом… потом я осознал, что нахожусь в кромешном мраке, один. Я представил, как сверху захлопывается дверь, и я остаюсь в компании с монстром. Слава Богу, стояла керосинка неподалёку на полке. Без неё бы я ошалел, потому что тряпки в отверстии не было. Ничего не было. Только зияющая дыра размером с кулак. Пришлось заглянуть туда. И что там? Тьма уходящая вглубь. А потом… потом я услышал крик. То была моя дочь…
3
Новиков затушил сигарету о блюдце, мельком посмотрел на часы, а потом переложил тяжёлый взгляд на старого Софера, который был ошарашен услышанным. Наступила продолжительная пауза. Каждый старался обдумать в голове то, что сейчас случилось, старался найти всему этому продолжение. Доктор соображал быстрее, поэтому начал говорить первым.
– Можно ли мне… увидеть эту дыру?
– Не думаю, что вам стоит заходить туда… Оно способно убить… годовалую девочку.
– Понимаете, я всю жизнь хотел столкнуться с чем-то подобным. Клянусь, я никому не расскажу, что я здесь видел, я унесу этот секрет в свою могилу. Покажите мне создание!
Новиков поднялся с насиженного места и свозь тревожный смех проговорил:
– А ведь ты из ума выжил, – после он пошёл в сторону погреба и пальцем поманил за собой врача.
Софер встал со стула и последовал за хозяином дома, тот был