Рубиновая книга. Керстин Гир
она называла себя самой юной из всех старых дев, – сказал мистер Уитмен Гордону. – Потому что… – он остановился. – Шарлотта, тебе плохо? Что случилось? Голова болит?
Все посмотрели на Шарлотту. Она сидела, подперев голову руками.
– Нет, не болит, просто… кружится, – она выразительно взглянула на меня, – всё переворачивается перед глазами.
Я глубоко вздохнула. Итак, время пришло. Бабушка сейчас переполошилась бы ни на шутку. Хотя сначала, наверное, тётя Гленда.
– Вот круто, – прошептала Лесли. – Теперь она станет прозрачной? – несмотря на то, что леди Ариста с малых лет строго-настрого запрещала нам рассказывать кому бы то ни было о событиях, которые сопровождают нашу семью, я для себя решила, что в нашей дружбе с Лесли никаких тайн быть не может. Она же моя лучшая подруга, а лучшие подруги ничего друг от друга не скрывают. В первый раз за всё время нашего знакомства с Шарлоттой (то есть за всю мою жизнь) у неё был такой беспомощный вид. Но я знала, что делать. Тётя Гленда меня давно научила.
– Если можно, я отведу Шарлотту домой, – попросила я мистера Уитмена. Он всё ещё не сводил глаз с Шарлотты.
– Полагаю, это неплохая идея, Гвендолин. Выздоравливай скорее, Шарлотта! – пожелал он.
– Спасибо, – отозвалась Шарлотта. Она побрела к двери, немного пошатываясь. – Что же ты, Гвенни?
Я поспешила взять её под руку. Впервые мне довелось почувствовать себя хоть немного значимой персоной в жизни Шарлотты. Это было приятное чувство, для разнообразия можно было бы испытывать его и почаще.
– Обязательно позвонишь и всё расскажешь! – шепнула на прощанье Лесли.
Перед дверью беспомощность Шарлотты снова рассеялась. Она хотела ещё вытащить свои вещи из-под парты. Я крепко держала её под локоть.
– Оставь их, Шарлотта! Мы должны попасть домой как можно скорее! Леди Ариста сказала…
– Ой, кажется, прекратилось, – прошептала Шарлотта.
– Ну и что? Это всё равно может случиться в любой момент, – я потянула Шарлотту в другой конец класса. – Куда подевался этот кусок мела… – на ходу я шарила по карманам куртки. – Да вот же он. А вот и телефон. Позвонить домой? Ты что, боишься? Ох, прости, глупый вопрос. Просто я так волнуюсь…
– Да всё в порядке уже. Я не боюсь.
Я оглядела её со всех сторон, чтобы проверить, так ли это. Но Шарлотта нацепила свою маленькую, стеснительную улыбочку Моны Лизы, разглядеть за которой её чувства было совершенно нереально.
– Так мне домой позвонить?
– Ну и зачем? – ответила Шарлотта вопросом на вопрос.
– Я просто подумала…
– Позволь мне самой за себя подумать, а?
Мы спустились по лестнице до арки, где всегда сидел Джеймс. Он, завидев нас, сразу поднялся, но я лишь улыбнулась вместо приветствия. С Джеймсом дело обстояло следующим образом: никто, кроме меня, его не видел. Джеймс был привидением. Поэтому я предпочитала с ним не разговаривать в присутствии других людей.
Только