Ирония фарта. Антон Тарасов
ей тогда трагические новости. На время Натали забыла и о школе, и о музыке, и обо всем, что было для нее важным раньше, на что она тратила все свое свободное время.
А в один из дней с Натали заговорил Рудольф со свойственным ему пренебрежением.
– Натали, мы завтра улетаем в Америку.
– Я никуда не поеду, – сказала Натали.
– Поедешь, да и у тебя никто не спрашивает, – усмехнулся Рудольф. – У тебя просто нет выбора, мы с тетей Светой оформили над тобой опекунство, теперь мы твои папа и мама.
– Не смей так говорить, какие вы мне папа и мама?
– Буду говорить все, что захочу, мне плевать на то, что ты мне ответишь, – Рудольф был совершенно спокоен. – У тебя нет выбора, надо смириться, родителей не вернешь, теперь мы твоя семья. Ты наша дочь, все документы в порядке.
– Но я хочу остаться здесь!
– Ха! – Рудольф был удивлен. – Ты поедешь в Америку, Натали. Будешь жить с нами, и мы станем семьей.
– Да мы не станем семьей, – Натали села на стул и положила руки его спинку.
– У меня другая семья и вообще другая жизнь.
– Нет у тебя другой семьи, забудь это, девочка, забудь. Я и тетя Светлана – это теперь твоя семья, а будешь сопротивляться – я найду способ с тобой справиться, ты меня знаешь!
– Слышал тебя бы сейчас мой папа, он бы такое устроил, – пробурчала Натали.
– Что? Что ты сказала? – Рудольф начинал выходить из себя. – Да этот сопляк ни на что не годился со своими картинами и разговорами о всякой дребедени.
– Ненавижу тебя.
– Что ты там говоришь, дрянь? – Рудольф подскочил, размахнулся и со всей силы ударил Натали по лицу, – Чтобы я не слышал больше от тебя ничего такого. Ты собираешься, едешь с нами в Америку и попробуй только сделать что-то не так. Мы и так приехали и торчим здесь уже вон сколько времени. Ради тебя, дрянь, слышишь? А у меня там деньги капают.
– Ненавижу тебя, – повторила Натали, закрыв руками лицо.
– Оставь ее, пусть обдумывает свое поведение, – на крики из соседней комнаты пришла Светлана. – Помоги мне лучше с вещами, я не лошадь.
Рудольф посмотрел на Натали безумным, ничего не выражающим кроме ненависти взглядом, и вышел. У Натали было несколько минут, чтобы собраться с мыслями. Что делать? Если бы только мама или папа были рядом, они бы подсказали. Ничего, без паники. Что я могу изменить? Кто мне поверит? Поверят, что я не хочу выбраться в Америку к дяде-бизнесмену, в его шикарный коттедж? Смешно! Об этом многие только и мечтают. Все документы у него есть. Действительно, кто меня спрашивает?
В самые важные и тяжелые моменты своей жизни я чувствовала его присутствие, его помощь. Он рядом, он любит меня и хочет помочь мне. Замечательный, красивый парень. Обнимает меня за плечи, гладит, шепчет на ухо что-то. Только я не могу разобрать, что. Вот и тогда мне казалось, что я в комнате осталась не одна. Это придало мне сил, не позволило упасть духом, не разреветься, остаться собой. Думали ли родители, что дядя