Аленький цветочек. Татьяна Кашпур
освещал фигуру напротив. Сулейман!
– Покажи мне свою дочь. Ту, которая так неумно пошутила, это фотография твоей семьи? Впрочем догадаться не трудно, вопрос риторический. Как зовут дочь? Анастасия? Почему она не похожа на твою жену, на тебя, на сестер?
– Она похожа на свою мать, мою первую жену, она умерла вскоре после родов.
Иван увидел, что Сулейман внимательно рассматривал семейное фото, которое хранилось у него в бумажнике. «Скотина! В моих вещах рылся, бумажник взял, плакали мои денежки, и что он задумал?» – удрученно думал Иван.
– Ты говоришь, что Майкл знает где ты. Глубоко ошибаешься, я не настолько глуп! Ты просто не долетишь! Твой самолет где-нибудь в пути покинет пилот, а ты, единственный пассажир, «дорогой» гость, приземлишься или приводнишься где-нибудь в очень пустынном месте, впрочем, тебе уже будет все равно… Однако у тебя есть шанс… Расскажи мне о своей дочери, только правду!
«Что еще он придумал?» – слабая надежда затеплилась у Ивана. Ничего не утаивая, довольно сбивчиво и долго он рассказывал о несчастном детстве своей Настеньки, говорил, как ей нравится учиться, как любит она рисовать, читать, как ласкова и добра даже к обижающим ее мачехе и старшим сестрам. О сказке про аленький цветочек, о его глупом порыве сделать ей приятное, привезя в подарок сказочный цветок. Сулейман внимательно, не перебивая, слушал его. Осунувшееся за бессонные сутки лицо его резко постарело, взгляд был наполнен болью и грустью. Он отложил фото.
– Так вот, о шансе. Цветок, изуродованный тобой, вновь должен зацвести только через пять долгих лет, очень долгих для меня. Ему нужен уход… Отдай мне на этот срок свою дочь Анастасию…
Иван не дал ему договорить, отцовские чувства взыграли в нем:
– Проклятый старик! Ты что это задумал? Неужели ты думаешь, что я смогу отдать в твои маразматические руки свою доченьку? Настеньку? Лучше убей меня на месте! Ты хоть понимаешь, что ты мне предлагаешь? Что бы я свою дочь, своего ребенка, тебе на утеху? Педофил несчастный! Развяжи меня, трус! Да ты сошел с ума в своей пустыне! Что ты можешь знать об отцовских чувствах, как мне, отцу, предлагать такое… Негодяй!
Сулейман молча подошел к пленнику. Гримаса исказила его лицо. Ухватив реально за горло, он чуть ли не поднял его вместе со стулом. Но голос был тих и безжалостен.
– Я не знаком с отцовским чувством? Ты в этом уверен? Считаешь, что только ты им наделен? Так знай – мой сын не погиб вместе с моей женой, он жив, и ты его несколько раз даже видел. Жив! К сожалению! Он болен, болен страшной болезнью, от которой нет лекарств во всем мире! Ученые не придумали еще это лекарство не потому что бессильны, а потому что болезнь такая, от которой нет и не может быть! Но мой сын болен именно ею! Я с ним объездил весь свет! Но все напрасно. Однажды возле моих стен появилась старуха, каким-то образом она узнала о моем несчастье, и сказала, что только с помощью этого, достаточно уникального растения, именно в момент его цветения, можно приготовить снадобье, которое исцелит моего мальчика!