Хроники мизантропа. Бродяга. Михаил Тихонов
Игорь… Не спи, замерзнешь. Пойдем домой…
Голос, такой родной и любимый, такой ласковый и нежный. Похоже, у меня начинается агония. Уже и галлюцинации появились.
Она тихо подходит, практически не касаясь земли своими маленькими ножками. Такая, какой я видел ее в последний раз, когда она была еще жива. В легкой ночнушке накинутой на обнаженное тело, слегка выпяченный, едва наметившийся животик, делающий ее еще более прерасной.
Фея из моих снов, смешливая и всегда радостная… Как же мне ее не хватает. Разумом я понимаю, что ее нет, она погибла. Но вот же… Стоит передо мной, хлопая ресничками и смотрит на меня своими глубокими омутами сине-зеленых глаз. Такая близкая и такая далекая одновременно.
Хочу обнять ее, прижать к себе и никогда не отпускать. Радость и страх. И чуточка благодарности тому, кто в последние мгновения моей жизни привел ее сюда.
– Игорек, ну как же так… – ласковый, слегка печальный голос. Такой родной, такой завораживающий и теплый. – Ты же обещал, что больше никогда не станешь гробить себя. – обвиняющие нотки в ее голосе.
– Прости, Иришка… Так получилось. – слова даются мне с трудом. Не хватает воздуха, губы не хотят открываться, но я давлю из себя звуки. – Тебя… Тебя убили… А я… Я не умею жить без тебя… Да и не хочу…
– Эх, Игорек… Ну что за глупости ты снова говоришь. – легкая улыбка, едва касается ее губ и тут же прячется в уголках глаз. – Как же я могу умереть, если ты живой? Я всегда буду жить в твоей памяти. Запомни, милый мой дурашка – пока живешь ты, живу и я. – легкое прикосновение к моей щеке. Запах чистого тела, Иришка никогда не признавала духов. Дурманящий и сводящий запах любимой женщины…
Надо же, всегда думал, что перед смертью меня будут мучить кошмары. Придут все те, кого я убил. Но нет. На них мне плевать с высокой колокольни. Поэтому пришла она… Моя радость и счастье, моя боль и тоска. Моя несостоявшаяся жена, носившая под сердцем моего нерожденного ребенка. Я ведь даже не знал, кто у нас будет. Сын или дочь. Не успели сделать УЗИ.
Мы много чего не успели…
– Поцелуй меня… – мне так много хотелось ей рассказать, спросить, обсудить. Но к чему это все…
Ирина, грустно улыбнулась, наклонилась и… Мои губы ощутили тепло ее губ и сладость поцелуя. Жаль что он был недолог.
Поцеловав меня, Она молча выпрямилась и, не проронив ни слова, растаяла в сгустившемся сумраке тумана.
Где-то там, в глубине моей черной души, безжалостной и беспощадной, беспринципной и зачерствевшей начал разгораться черный огонек боли и тоски. Так долго находившийся в сжатом состоянии, не выпускаемый наружу и от этого становившийся лишь сильнее.
Мое сознание слабело, уплывая в дальние дали, а огонек разгорался, пожирая тело оставляемое ему разумом. В какой-то момент, будто лопнула струна, огонь охватил душу, вырываясь наружу…
Откинув голову назад, поднимая лицо навстречу плачущему дождем небу, я начинаю выть. Безнадежно и тоскливо. Как воют волки на луну… В последние мгновения