Кулон с ее именем. Елена Сергеевна Осадчая
надо наказывать в любом случае, пресекать его на корню, так сказать.
– Полностью с вами согласна, – покладисто кивнула Эмбер, – но воровку могли спутать с Джессикой, особенно если им не было видно ее лица. Прошу, помогите нам, мистер Мейсон! Без вашей помощи, боюсь, мы пропали.
Эмбер беспомощно захлопала глазами. Она не сомневалась в том, что мистер Мейсон поможет ей. Как никак, она знала мужчину с самого детства. Однако Эмбер не могла позволить себе рисковать: слишком многое стояло на кону. Девушка заставила себя заломить брови, а губы – слегка задрожать. Надо было пользоваться всем оружием, что она имела.
– Хорошо, – кивнул мужчина, и девушка едва сдержала облегченный вздох, – хотя я не слышал о том, чтобы кого-то вчера арестовали, я выясню все, что сумею. Как только появятся какие-то новости… Хотя нет, я в любом случае зайду к вам через пару дней.
– Спасибо, – благодарно улыбнулась ему девушка, – с нетерпением буду ждать известий!
– Гм… Эмбер, прошу простить мою прямолинейность, но вы же знаете, как я был дружен с вашей матерью, как она меня выручала в самое тяжелое время. Поэтому хочу, чтобы вы знали: я всегда готов помочь. Деньги, может, еда. Насчет одежды помочь, конечно, не сумею, но все остальное я в вашем распоряжении. Я ни в коем случае не говорю, что вы бедствуете, – мужчина слегка покраснел, но взял себя в руки и сумел закончить мысль, – упаси Господь. Вы прекрасно живете. Я просто хотел, чтобы вы знали: я всегда готов помочь.
– Спасибо, мистер Мейсон, – чувствуя, как к щекам стремительно приливает кровь, четко произнесла Эмбер и лишь после ухода попрощавшегося мужчины позволила себе нахмуриться.
Мистер Мейсон хотел как лучше, он только лишь желал помочь ей, не имея никакой задней мысли. В этом Эмбер не сомневалась. И не его вина, что мужчина не обладал тактом. Но девушка ненавидела, когда люди вели себя с ней, как с сироткой, придавленной свалившимися на нее тяготами и не умеющей позаботиться о себе. Их жалость убивала. Они словно ожидали, что она, как последняя нищенка, растерявшая остатки гордости, приползет к ним на порог, в слезах умоляя отдать объедки со стола. Эмбер научилась это терпеть и изредка даже использовать в собственных интересах, но ярость от этого она испытывать не перестала.
Девушка разжала кулаки и с тяжелым сердцем посмотрела на четыре алеющих полумесяца. Этого никогда не будет. Родители вырастили их с чувством собственного достоинства, и врожденная гордость не позволит ни Эмбер, ни Джесс, ни даже маленькому Томасу склонить голову.
Глубоко вздохнув, Эмбер расправила плечи и в последний раз взглянула на живую, переменчивую водную гладь. Она уже собралась уходить, как вдруг над самым ухом раздался вкрадчивый шепот.
– Эмбер, любовь моя, что же ты здесь делаешь? Да еще и совсем одна…
Вздрогнув от неожиданности, девушка резко обернулась и коснулась кончиком носа груди подкравшегося мужчины. Подняв голову, она встретилась с насмешливым взглядом темно–зеленых глаз. Их обладатель, выпрямившись,