ГЕННАДИЙ СМИРНОВ. ОБАЯТЕЛЬНЫЙ НЕГОДЯЙ. Беседовала Наталья Черных
определить, ездил я домой на выходные или нет. Вологодский говор очень мягкий, обаятельный, за пару часов незаметно возвращается. Учились мы с 1989 по 1993 год, в самое переломное для страны время. Однако у меня все складывалось не так уж и ужасно. Во-первых, курс наш был при Театре Комиссаржевской, студентов кормили обедами, во-вторых, у соседа по общежитию мама работала на кондитерской фабрике и присылала нам прессованный шоколад. Мы его рубили топором на мелкие кусочки и ели. Моя мама привозила трехлитровые банки со сгущенкой, которую удавалось достать на опытном заводе в Молочном. К тому же я не пил, не курил, а это огромная экономия. И потом, когда тебе двадцать и все самое великое ждет за углом, можно ужин и пропустить. В Комиссаржевку после выпуска не пошел. Виноват Борис Цейтлин – главный режиссер казанского ТЮЗа, на тот момент очень современного, продвинутого театра. Борис приехал в наш «Балтийский дом» ставить «Ромео и Джульетту» и меня позвал на Ромео. От таких ролей не отказываются конечно. Потом был «Ревизор», и я – Хлестаков, но больше всех любил все-таки Буратино. Наверное, это и есть мой жанр. Днем три Буратино, вечером Ромео – и так все школьные каникулы. Сил хватало. Вернулся в родной театр, когда Михаил Козаков приехал ставить в Комиссаржевке «Чествование» . Сейчас кажется, что на первых репетициях я слова в простоте не мог сказать – это же сам Козаков! Было сложно: мэтр ведь и ставил, и играл главного героя, а я – сына. Мы его , конечно, побаивались, но обожать Козакова это ничуть не мешало. Во время спектакля, если Михаил Михайлович не участвовал в сцене, он стоял за кули сами и продолжал руководить, спектакль получился далеко не сразу. А потом все как-то расслабились. Начали просто общаться на сцене, а не выполнять задачи: из режиссера и актеров превратились в родственников, а родственники могут и подшутить друг над другом. Например у нас с Настей Мельниковой сцена первого поцелуя, отец должен войти и прервать нас – а он не появляется! Стоит в кулисе и ждет, как будем выкручиваться. Выкручивать там особенно некуда, только начинать раздеваться. В общем, когда Козаков увидел, что мы уже укладываемся на подушки, – вышел. А зря, лишил зрителей шанса увидеть эротическую сцену!
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.