Поправки. Джонатан Франзен
по имени Зороастр выбежал навстречу, чтобы помочь с багажом, и проводил Ламбертов в норовистый местный лифт.
– На днях я столкнулась в банке с твоим старым другом Дином Дриблетом, – сказала Инид. – Всякий раз, как встречаю Дина, он непременно спрашивает про тебя. На него произвело впечатление, что ты теперь пишешь.
– Дин Дриблет – всего-навсего одноклассник, а не друг, – заметил Чип.
– Его жена только что родила четвертого. Я тебе рассказывала, они построили огромный дом, за городом, в Парадайз-Вэлли. Ты насчитал у них восемь спален, да, Ал?
Альфред не мигая уставился на жену. Чип нажал кнопку «закрыть двери».
– В июне мы с отцом были у них на новоселье, – сообщила Инид. – Грандиозно! Они заказали еду из ресторана, целые горы креветок. Горы креветок, прямо в панцирях. В жизни не видела ничего подобного!
– Горы креветок! – фыркнул Чип.
Двери лифта наконец закрылись.
– И дом прекрасный, – гнула свое Инид. – По меньшей мере шесть спален, и, похоже, они их все заполнят. Дела у Дина идут невероятно успешно. Сперва он создал компанию по уходу за газонами – когда понял, что похоронный бизнес не для него, ну, ты же знаешь, Дейл Дриблет, его отчим, владеет агентством «Часовня Дриблета», ты же знаешь, а теперь повсюду висят его рекламные щиты, он создал организацию здравоохранения. Я читала в газете, это самая быстрорастущая ОЗ в Сент-Джуде, называется «ДиДиКэр», как и его компания по уходу за газонами, и тоже рекламируется на щитах. Он настоящий предприниматель, вот что я тебе скажу.
– Ме-е-едленный лифт, – протянул Альфред.
– Дом довоенный, – напряженным голосом пояснил Чип. – Чрезвычайно престижный.
– Знаешь, что он собирается подарить матери на день рождения? Для нее это будет сюрприз, но тебе-то можно рассказать. Он везет ее в Париж, на восемь дней. Два билета первого класса, восемь суток в «Ритце»! Такой вот Дин человек, для него семья – всё. Представляешь? Сделать матери такой подарок! Ал, ты ведь говорил, что один только дом наверняка обошелся им в миллион долларов? Ал?!
– Дом большой, но построен кое-как, – с неожиданной энергией возразил Альфред. – Стены тонкие, как бумага.
– Все новые дома так строят, – вступилась Инид.
– Ты спрашивала, какое впечатление произвел на меня их дом. По-моему, это показуха. И креветки – тоже показуха. Никакого вкуса.
– Мороженые, наверно, – предположила Инид.
– Люди с легкостью покупаются на такие штуки, – продолжал Альфред. – Месяцами только и разговоров, что о горах креветок. Сам посуди, – обратился он к Чипу, словно к непредвзятому наблюдателю, – твоя мать до сих пор о них рассуждает.
На миг Чипу показалось, будто отец превратился в незнакомого симпатичного старика, но он знал, что в глубине души Альфред все тот же тиран, горластый и склонный к рукоприкладству. Четыре года назад, когда Чип последний раз навещал родителей в Сент-Джуде, он прихватил с собой тогдашнюю свою подружку Руфи, юную марксистку из северной Англии, и эта крашеная блондинка сперва нанесла целый ряд оскорблений лучшим чувствам Инид