Столица Сибири 2029. Берег монстров. Андрей Орлов
отсек с бензобаком – корпус в этом месте съеден ржой, его пробьет не только пуля, но и камень. Над бортом – орущие глотки. Пираты сгрудились у правого борта, чтобы прыгать на плиту, с которой очень удобно начинать освоение непокорной «терра-инкогнита»… Посудина уже разворачивалась, им оставалось до слепой зоны порядка сорока метров. Еще немного, и я бы не попал в моторный отсек. Я застрочил, затаив дыхание. Я бил напористо, методично, кучно, стараясь думать лишь о том, куда летят мои пули. Они вонзались в борт, рвали на куски истлевшее железо. Орали бандиты, не ожидавшие столь быстрого реагирования. Они открыли беспорядочный огонь по кучке камней, не разобравшись, где сидит пулеметчик. Пламегаситель на конце ствола – не панацея, но какую-то пользу он приносит. Я перенес огонь на десять градусов выше, сбил пару «кеглей». А когда они меня засекли и заорали, снова с остервенением долбил в моторный отсек. Я добился своего! Они успели лишь гавкнуть парой очередей, когда в машинном отделении что-то заискрилось, хлопнуло! Сквозь пробоины было видно, как там разгорается пламя. Автоматчики завертели головами, прекратили стрелять. Двигатель отказал, но плавсредство по инерции шло. Тут и случился второй взрыв. Разлетелся на куски бензобак, прорвалась палуба, и сноп пламени выплеснулся наружу. Бандитам уже было не до меня, они метались по палубе. Усатый тип в нищенских обносках, подпоясанных армейским ремнем, не заметил, как под ногами разливается горящее топливо. Он вспыхнул разом – обноски занялись, как пропитанная соляркой ветошь. Орущий человек-факел метался по палубе, оставляя дымный след. От него шарахались товарищи. Он догадался броситься за борт, лишь наполовину обгорев. Всплывать там уже было нечему. Пламя охватило дощатую палубу, взмыл в небо веселый «пионерский» костер. Из трюма с матюгами лезли двое. Но наверху их не ждало ничего светлого и радостного. За кадром жизнерадостно улюлюкал Кузьма, швырялся по инерции камнями, заливисто гавкал Молчун. Ольга зачищала палубу из АКСУ. Я тоже не успокоился, пока не извел последний рожок. Мстительно рассмеялся: мужики, предупреждали же! В финальной части я подлил масла в огонь: отбросил пулемет, выхватил из подсумка гранату Ф-1 (уж этого добра на острове хватало), вырвал чеку и, хорошенько размахнувшись, швырнул. Граната ухнула посреди палубы, добавив новых красок в картину полного разгрома. Трещали проржавевшие борта, кренилась рубка. Верхняя палуба, объятая огнем, разваливалась на глазах. Судно садилось на корму, медленно тонуло. Глубина в том месте, по моим подсчетам, составляла не меньше двадцати метров – достаточно для небольшого кладбища погибших кораблей. Двое выживших карабкались на нос: старший, потерявший свой «скворечник», и жердяй с длинными руками и шрамом поперек глаза. Первый раздобыл спасательный круг и даже успел в него облачиться. У второго подручных средств не было. Их догоняло пламя, но они успели перевалиться через накренившийся борт. Я от души им сочувствовал, поскольку знал, что сейчас произойдет. Оба вынырнули в нескольких метрах