Львовская гастроль Джими Хендрикса. Андрей Курков
Конкременты вывожу, то есть почечные камни. Это, конечно, тема не застольная… А вы… Вы так интересно одеваетесь! Я раньше только ваши руки видел… В перчатках…
– Ой, только не подумайте, что я – модница! – Голос Дарки снова стал чистым, живым, освободившимся от ноток испуга. – У меня аллергия на деньги… точнее, на денежные знаки и мелочь… Я, когда маленькая была, только возьму монетку или бумажные деньги в руку, так сразу жжение в коже начинается, сначала в пальцах, если я пальцами деньги держу, потом все руки красные по две-три недели и зудят. Страшно больно было! Сейчас я уже научилась. Всё хорошо теперь. Вот, смотрите! – В ее пальцах появилась банкнота в пятьсот российских рублей. Зашуршали деньги, а рука в синей перчатке заиграла пальчиками, заставляя банкноту хрустеть еще громче.
– Как-то я не пойму, – задумался вслух Тарас. – У вас на деньги аллергия, а вы с деньгами работаете!
Дарка пожала плечиками.
– Платят хорошо, да и мне врачи посоветовали ночную работу, чтобы с утра спать ложиться. У меня кожа очень чувствительная, не только на деньги. Когда я вечером ложилась, то долго не могла заснуть, ерзала, с боку на бок переворачивалась и тоже потом пятна красные, зуд… Если б вы не были врачом, я бы вам об этом не говорила…
– Жаль, что я только камнями занимаюсь, – выдохнул Тарас. – Но кто знает?! Может, и я чем-то смогу помочь…
Над обменкой закричала-засмеялась громко незнакомая птица. Потом опустилась прямо на крышу, еще раз резко крикнула-хохотнула, и шумно хлопнув крыльями, взмыла в черное небо.
– Слышали? – в голосе Дарки снова были слышны страх и испуг.
– Не только слышал, но и видел! – совершенно спокойно сказал на это Тарас. – Ворона! Только, кажется, белая!
– Ворона?! – удивилась Дарка. – Вороны так не кричат… Вороны каркают! Да и ночью они спят. В Стрыйском парке. А утром летят на свалку в Грибовичи.
– Откуда вы всё это знаете? – удивился Тарас. – Вы что, следите за воронами?
– Они над нашим домом летают и в детстве так летали, через весь центр. Вечером в парк, а рано утром – на свалку! Их же тут тысячи!
Тарасу даже не пришлось оправдываться за свое вранье. Не разглядел он эту птицу, только ее окраску, но была она, кажется, больше обычной вороны. Однако Дарку этот вопрос вдруг перестал интересовать. Она вспомнила свое детство. И стала о нем рассказывать. Кофе забылся, вкус его, как и тот заряд бодрости, который дает кофеин, улетучился с языка. Усталость начинала одолевать, и противостоять ей становилось Тарасу всё сложнее и сложнее. Однако уйти без разрешения Дарки он не мог, не смел. Это было обычное «джентльменское» исполнение долга.
Около половины шестого напротив обменки остановилась белая «Лада», из нее вышел мужчина лет пятидесяти в очках, в кожаном пальто.
– Отойдите от окошка! – сказал он строго Тарасу.
– С какой стати? – возмутился Тарас.
– Тарас, отойдите, – из обменки донесся голос Дарки. – Это Орест Васильевич, он меня откроет!
Тарас сделал несколько