Пир Джона Сатурналла. Лоуренс Норфолк
леса Баклы. Было слышно, как раскачиваются тяжелые кроны каштанов и тысячи листьев переговариваются шелестящим шепотом. Издалека донеслась песня толпы:
Кура жирная с насеста!
Утка со двора!
Ведьма, выходи скорее!
Есть пирог пора!
– Это всё эль. – Матушка взглянула во встревоженное лицо Джона. – Как осушают бочку, так давай развлекаться на обычный лад.
Джон помнил и другие разы: орущие багровые рожи, свирепые хмельные мужики, остервенело лающие псы и сам он, испуганно цепляющийся за материну юбку. Раньше она всегда давала им отпор. Но сегодня они вопили песню с особенным ожесточением.
– Они от Марпота пришли, – сказал мальчик.
– Разве?
Он удивленно покосился на мать. Ведь она не хуже его знает. Они собрались в доме церковного старосты, чтобы помолиться о душе маленькой Мэри Старлинг. А потом всем скопом отправились к ним на луг. Теперь они окружали их хижину и орали:
Карп и щука из запруды!
Угорь из реки!
Ведьма, выходи живее…
Из моря огненно-красных лиц вынырнул человек в черном, с горящим факелом в руке и забрался на соломенную крышу. Джон услышал, как у матери перехватило дыхание, словно она сейчас опять зайдется кашлем. Мужчина принялся размахивать факелом, и толпа взревела пуще прежнего. Матушка ахнула, порывисто прижимая ладонь к губам, и прошептала:
– Нет… Они не посмеют.
С каждым следующим взмахом факел опускался все ближе к сухой соломе. А ведь в хижине все наше имущество, подумал Джон. Тюфяки, сундук, матушкины котелки, бутылки и кувшины… Потом Джон заметил на краю толпы копну седых волос и подергал мать за юбку:
– Смотри, ма! Старый Хоули!
Облегчение нахлынуло на него, когда священник решительно протолкнулся в самую гущу народа. С высоты было видно, как он размахивает руками, раздавая тычки и тумаки всем вокруг. Мужчина с факелом спрыгнул с крыши. Воющая толпа отхлынула от хижины. Факельные огни один за другим поплыли прочь.
– Теперь будут знать! – выпалил Джон.
– Ой ли? – с сомнением пробормотала мать.
Она опустила суму с книгой на землю и погладила Джона по голове, распутывая пальцами густые черные кудри. Он посмотрел вверх, на темную стену деревьев, и медленно втянул ноздрями воздух, различая в нем запахи дикого чеснока, перегноя, лисьего логова и еще какой-то тонкий сладковатый аромат. Фруктовые деревья цветут, что ли? – подумал он. Потом маленькая загадка померкла перед большой. В аромате цветения прятался еще один диковинный запах, сладкий и смолистый одновременно. Лилии, решил мальчик, глубже втягивая носом воздух. Лилии и смола.
– И что же ты учуял? – с улыбкой спросила матушка.
Джон ответно улыбнулся и задумался. У него в горле живет демон, говорила она. Демон, который знает все запахи на Божьем свете. Вдыхая острые запахи живицы и душистые ароматы цветения, мальчик чувствовал, как они прочно оседают у него внутри и оттуда истекают вовне незримыми волнами.