.
с ней жить, а это как ходить на вечеринке с вонючим собачьим дерьмом, налипшим на подошве. Окружающие чувствуют вонь, и сам ты ее чувствуешь, и это не тот запах, который пропадает, когда ты к нему принюхался, наоборот.
Вдруг мне пришло в голову, что есть куда более надежный способ ранить Калисто. Я встала и осторожно, чтобы не разбудить его, прошла к нему в кабинет. Зажгла там свет. Вот она, рукопись. Напоминает сокровища короны в святая святых. Стоя неподвижно со свечой в руке, я перечитала отрывок про безумие. Потом оглядела комнатку и поняла, что стоять в кабинете Калисто перед рукописью этого писателя – это как стоять в центре сердца Калисто, держа в руке клещи. Можно перекусить любой сосуд, какой мне захочется. Я рассмеялась про себя. Затем сложила две стопки в одну и увидела заголовок: «Любовники-полиглоты». Интересно, что значит «полиглоты». Листы были жесткие и выглядели грязными и попорченными влагой, немного в пятнах, как будто лежали под дождем, а потом еще на них пролили чашку кофе. Я отнесла стопку в гостиную. Огонь в камине почти потух, мне пришлось раздуть его заново, чтобы приступить к задуманному. А потом я сожгла все страницы. Одну за другой бросала я их в огонь, начав с конца на случай, если Калисто проснется и отберет у меня то, что осталось. Пламя разгоралось, словно у него разыгрался аппетит. Листы один за другим летели в огонь, я успела заметить, что не все написано по-шведски, некоторые куски были на других языках, хотя я не знала, на каких именно. Иногда на одной и той же странице содержался текст на разных языках, предложение могло даже начинаться на одном языке, потом переходить на другой, а потом заканчиваться снова на первом. Было забавно видеть шведские слова, неожиданно проскакивающие там и сям, и другие слова, пролезающие среди шведских. Однако тогда у меня не было времени задумываться об этом. Я продолжала, пока все не сгорело и остались только сытые и довольные раскаленные угли, посверкивающие в камине. За спиной у меня лежал Калисто, и его живот делал его похожим на яичницу. Из полуоткрытого рта стекла струйка слюны. Теперь мы квиты, подумала я. Равновесие. Можно возвращаться в свой отель без окон.
Я легла рядом с Калисто и какое-то время лежала и смотрела на большие темные окна. Потом заснула. Через несколько часов я проснулась от того, что Калисто пошевелился. Сначала он сел, потом лег сзади меня и подтянул меня к себе. Я чувствовала его запах и теплое дыхание, согревавшее мне затылок.
– Ты захотела меня не за деньги, – прошептал он. – Абсолютно, чертовски невероятно. А я сделал тебе больно. Ты сможешь простить меня, Эллинор?
– Ладно, проехали, – сказала я.
Я снова заснула. Ночью я время от времени просыпалась и слышала, как снег шуршит за окнами. Все это время Калисто лежал, обнимая меня и дыша в затылок. Даже во сне его рука прижимала меня к нему.
Около семи я проснулась от нового звука. Что-то щелкало и потрескивало, и комната наполнилась серым светом, пробивавшимся сквозь легкую дымку.
– Это лопается лед, – пробормотал Калисто.
Последнее, что я заметила,