Все, что дозволено небесами. Татьяна Воронцова
тобой.
– Да. Он не сомневался в том, что Литвак найдет способ встретиться со мной, и тогда уж я сам составлю представление о нем и решу, во что его можно посвящать, во что нет.
– Марго встревожена. Мне это не нравится.
– Мне тоже.
Теперь они оба смотрели на стройную рыжеволосую девушку, которая изо всех сил колотила хлопушкой по коврику, взметая снежные облака.
– И что же делать?
Герман пожал плечами.
– Жить как жили, что же еще.
На две недели они, пусть не забыли о визите любознательного географа-историка-этнографа, но отложили его обсуждение. Затем их озадачил эпизод, который по горячим следам никому не пришло в голову связать с этим визитом, но, как выяснилось впоследствии, связь имелась, причем самая прямая.
Стоял чудесный весенний денек. Солнце не только светило, но и ощутимо пригревало, благодаря чему по всей округе – если не по всему острову, то в поселке уже самым явным образом, – начиналось таяние снега. Вдоль дорог струились блестящие ручьи. Под ногами хрустела ледяная крошка.
Ради такого случая Нора сняла с антресоли новые ботинки из коричневой кожи и завязала вокруг шеи подаренный сестрой сине-бело-голубой итальянский палантин из тонкой шерсти. Марго тоже слегка принарядилась, сменив длинную, ниже колен, дубленку с капюшоном на белую приталенную курточку, из-под которой виднелся воротник голубой кашемировой водолазки.
Смеясь и болтая, все четверо шли вдоль кремлевской стены к Архангельской башне, как вдруг Леонид, бросив взгляд налево, в сторону Святого озера, присвистнул от изумления.
– Это что еще такое?
Он замедлил шаг, потом остановился. Его примеру последовали остальные. Теперь все четверо смотрели на женскую фигурку на противоположном берегу озера.
Незнакомая женщина в темно-зеленой куртке и узких черных джинсах, заправленных в сапоги, снимала их большим фотоаппаратом, по виду профессиональным. В том, что именно они являются предметом ее интереса, ни у кого сомнений не возникало. Да, вокруг было что поснимать: башни и стены кремля, купола Спасо-Преображенского собора, постройки по берегам озера. Но она…
Леонид первый сказал:
– Она фотографирует нас.
А Марго добавила:
– Или одного из нас.
Покосившись на нее, Герман пробормотал «оставайтесь на месте», а сам прошел еще немного вперед. Объектив фотоаппарата перемещался вместе с ним. Он остановился, засунув руки в карманы расстегнутой куртки, пристально глядя в объектив, через который на него смотрели с противоположного берега. Постоял минуту или две и решительно двинулся в обход озера. Разгадав его намерения, шустрая туристка – если только это была туристка, а не журналистка, например, – быстренько убрала свою технику, сделала на прощание ручкой и бросилась бежать. Преследовать ее никто не стал.
– Можно поинтересоваться у Фадеева, он наверняка в курсе, – вяло предложил Леонид. – Кто такая, где живет…
Но Герман это предложение отверг. Участковый уполномоченный Фадеев был не тем человеком, с которым он любил поговорить за